Я в замешательстве смотрю на него.

– Жалоба? Какая жалоба? Что я сделала не так? – вопросы вырываются из меня один за другим. Я пытаюсь вспомнить все свои последние приемы, консультации. Но ничего предосудительного в голову не приходит.

– Подробности я пока не могу разглашать, идет разбирательство, – говорит Рустамов, избегая моего взгляда. – Но, к сожалению, на время расследования я вынужден отстранить тебя от работы.

Отстранить? От работы? Мой привычный комфортный мир опять рушится в одно мгновение. Все мои планы, все мои надежды, все мои пациенты – все это вдруг оказывается под угрозой.

– Но это же несправедливо! Я не понимаю, в чем дело! Я всегда старалась сделать все возможное для каждой пациентки! – в моем голосе звучит отчаяние.

Рустамов смотрит на меня с искренним сочувствием.

– Я знаю, Аврора, знаю. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Но поверь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы разобраться в этой ситуации. Просто пока нам нужно время.

Время. Именно его мне сейчас катастрофически не хватает. Чувствую, как слезы подступают к глазам, но я сдерживаюсь. Я должна быть сильной. Я должна доказать свою невиновность.

Но в данный момент ощущаю лишь растерянность и полную беспомощность. Что же произошло? Где я допустила ошибку? И как мне теперь доказать, что я не виновата?

Прошу у Алисы дубликат ключа от кабинета Тагира. Не знаю, что я хочу найти внутри, но какая-то неведомая сила тянет меня туда. Говорю ей, что забыла кое-что, и администратор без лишних вопросов выдает мне ключ.

И вот я стою в кабинете Тагира, где пахнет стерильностью и уверенностью. Уверенностью, которой у меня сейчас нет. На меня написали жалобу. Это слово эхом отдается в моей голове. Неужели я действительно где-то ошиблась? Неужели моя помощь причинила кому-то вред? Меня отстранили. Впервые за всю мою практику. И никто ничего объяснять не трудится.

Открываю нижний ящик стола в поисках… чего я ищу? Может, успокоения? Подтверждения, что я не одна в этом хаосе? Там лежат аккуратные стопки бумаг, какие-то брошюры, образцы… и таблетки. Витамины. Разные баночки. Не обращаю внимания, пока взгляд не цепляется за название на одной из них.

Это же сильный препарат, улучшающий качество спермы.

Я беру другую баночку. Потом еще одну. Все они – препараты для мужской фертильности. Вскрытые.

Мир вокруг начинает расплываться. Когда мы планировали ребенка, Тагир уверял меня, что у него все в порядке. Что проблема во мне. Говорил, что мы должны пройти обследование, что мне нужно полечиться. А он… он тайно принимал это? Все это время?

Не-ет! Зачем? Ведь я, сама того не зная, пила противозачаточные. Значит, не все время, это он сейчас начал подготовку к донорству. Вон в некоторых упаковках не хватает всего пары таблеток.

Он согласился подарить своей бывшей невесте малыша!

В груди поднимается волна боли, смешанной с отвращением. Внутри меня разверзается бездна. Не просто пропасть, а самая настоящая, зияющая черная дыра, засасывающая в себя весь свет, всю надежду, все те крохи счастья, которые я с таким трудом собирала по крупицам.

Мой муж, мой мужчина, которому я доверила сердце и душу, согласился стать донором для ЭКО бывшей невесты. Эти слова звучат в голове, как назойливый скрип ржавых петель, выворачивая внутренности наизнанку.

Сажусь в его кресло и горько плачу.

Как же так?

Ведь я тоже хочу малыша. Почему? Почему ты так жесток со мной, Тагир?

Не любишь… Я понимаю. Тогда ненавидишь? Да-а, это очень похоже на ненависть. Но за что? Я всегда была на твоей стороне, пока ты не предал меня.

Чувство предательства обрушивается на меня, словно многотонная плита. Не просто обида, не просто разочарование – а предательство, самое гнусное и низкое, которое только можно представить. Я чувствую себя обманутой, использованной, растоптанной.