Остаток пути проходит без происшествий.

В лучах закатного солнца мы пересекаем границу, разделяющую Сортанат и враждебную империю.

Мы в Альдебран.

— Уже приехали? — потягиваясь и изгибаясь, словно кошка, спрашивает Элира.

Голос сонный и хриплый спросонья. Глаза блестят живым интересом. Подсаживается поближе к окну, прислоняет ладони к стенке кареты, а сама прилипает к стеклу.

С восхищением смотрит и, не дожидаясь моего ответа, протягивает:

— Ух, ничего себе! Здесь всё по-другому! И так красиво!

Усмехаюсь уголком рта, наблюдая за ней. Давно не видел подобной непосредственности и детского восторга от грязного приграничного городишка.

Погоди, это ты ещё поместье Стилл не видела.

Ловлю себя на мысли, как много мог бы дать этой девочке человек с моими возможностями.

Девочке с наивными ореховыми глазами, которая всю жизнь провела в убогой деревне, но манерами и внутренним достоинством могла бы тягаться с леди из знатных семей. И ещё неизвестно, чья бы взяла.

Да, всё могло быть иначе. Но жизнь странная штука.

С усилием отдираю себя от её восторженных глаз. Не стоит относиться к ней как к человеку, иначе есть риск привыкнуть. Она просто вещь, артефакт. Редкий и ценный. Временный.

— Да, приехали, леди Элира, — роняю намеренно холодно.

С глухим звуком захлопываю папку с бумагами. Равнодушно смотрю в окно.

Да уж, восторгаться здесь явно нечем. Пыльная грунтовая дорога даже на главной улице. Покосившиеся двухэтажные дома с тусклыми стёклами.

Вывески заведений на любой вкус. В основном предлагают выпить, поесть, снять девочку на ночь или на пару минут, кому как.

За внешним фасадом улыбчивых зазывал в цветастых нарядах легко разглядеть менее привлекательную личину этого третьесортного городка.

Надравшиеся вусмерть работяги, для которых стакан — единственный способ забыться после тяжёлого дня.

Продажные женщины в откровенных нарядах.

Разного рода шваль с гнилыми зубами и сальными усмешками.

Мда уж, красота, ничего не скажешь. Презрительно морщусь.

— Вот это да! — шепчет Элира, когда за окном проплывает витрина магазина с безвкусными платьями. Какие ещё могут шить в этом захолустье?

Нда, немного девчонке надо, чтобы испытать восторг. Оставляю при себе ядовитые замечания. Наконец-то, приехали.

А вот и единственная в городе приличная гостиница в конце улицы.

Двухэтажное здание из серого камня. Пожалуй, единственное в этой дыре — с чистыми окнами, в которых виднеются бордовые занавески. Над массивной деревянной дверью вывеска «Отель Ирх».

Вижу в окно кареты, как ехавший верхом Шэр спешивается. Привязывает коня и скрывается в дверях гостиницы. Как всегда, идёт первым разведать обстановку.

Теперь уже и наш экипаж останавливается. Я первым выхожу наружу.

Ботинки тут же вязнут в толстом слое красно-коричневой пыли. Кроваво-красный диск закатного солнца почти докатился до линии горизонта, что виднеется за полями в конце улице.

Воздух здесь ощутимо прохладнее, чем на побережье. Чувствуется, что мы отдаляемся с юга на север.

Из трубы домика напротив идёт дымок. Морщусь. Не люблю дровяную вонь.

Машинально подаю руку Элире. Чувствую, как её тёплая ладошка сжимается в момент касания. Всё-таки побаивается меня. Что ж, правильно делает.

— Хозяин, — слышу спиной звук хлопнувшей двери и развязный голос Шэра, а вот и он сам. Жуёт спичку, кивает в сторону входа в гостиницу, — там всё чисто, ничего подозрительного, вот только…

Ухмыляется, гад.

— Что? — окатываю его невозмутимым презрением, мигом остужая веселье и пыл.

Наёмник откашливается и продолжает уже серьёзным тоном:

— Приличная комната, та, что для господ, всего одна. Остальные простые совсем, да койки в общих спальнях.