— Ты же мне указываешь!

— Я — могу.

— С какого корешка?! — ругаюсь я совсем несвойственной для барышни речью. — Слушай, отойди! Мне еще слухов не хватало!

— Ты о слухах беспокоишься или о профессоре? Он тебе нравится?

Чувствую, как по телу идет волна смущения, будто меня поймали с поличным. Но ничего не успеваю сказать, как от Арона исходит такая волна ярости, что я вздрагиваю.

— Что, Ваша Светлость, гордость задета, что кто-то предпочел не вас? — шиплю я ему в лицо.

Понимаю, что нахожусь непростительно близко и надо бы сдать назад, но не могу контролировать гнев.

— Никто мне не отказывает, Мышка, — предупреждает дракон.

— Да, заметно!

— В тот раз я просто тебя пощадил, — сверкают глаза Арона. Его рука молниеносно касается моей головы и фиксирует ее так, что не могу вырваться.

Арон склоняется настолько близко, что его дыхание опаляет кожу, опаляет губы, которые онемевают с каждой секундой от этой непростительной близости.

— Пу… — “сти” хочу сказать я, но Арон закрывает мне рот наглым поцелуем.

18. Глава 18. Двойник

Губы Арона, такие горячие словно металл, плавят меня. Целует нагло, напрочь игнорируя все мои попытки вырваться. Все, что я могу, это укусить.

— Ненормальная? — шипит на меня Арон, касаясь поврежденной укусом губы.

До крови прокусила, поделом ему!

— Это ты ненормальный! Как ты посмел?! Мой первый поцелуй! — я готова его убить!

— Он был не для тебя! — заявляю я, и теперь, кажется, уже он готов убить меня.

По крайней мере, именно такими драконьими нитевидными становятся зрачки Арона, и мне становится страшно.

— Элла, не провоцируй меня, — в приказе звучит сталь. Холодная. Я бы даже сказала ледяная.

— Какой же ты гад! — кричу я ему, и по щекам текут слезы. От обиды. От гнева. От собственной слабости.

Арон отступает на полшага, и этого достаточно, чтобы убежать. Топаю каблуками по каменному полу, стираю с губ следы преступного поцелуя. Да что этот безумец себе позволяет? Гад! Они с Томаль отличная пара! Ааа!

Стоит вспомнить драконшу, как злость усиливается. Мне хочется драки, но к цели, которую я преследую, кулаки не приблизят. Нужно быть умнее. Быть мудрее, как Астрит. Что бы сделала она?

Знаю!

Подхожу к кабинету зельеварения и не представляю, как туда сейчас войти. Утираю слезы, стараюсь дышать ровно. С усилием воли толкаю дверь и с облегчением вздыхаю, видя, что профессора нет.

С трудом успокаиваюсь, закопавшись в чаны и травы. Варю зелье и велю себе не думать о чешуйчатом преступнике. Думаю о Томаль! Думаю об Айле!

Ура, готово. Пора идти в атаку!

— Томаль! — окликаю я, когда принцесса собирается покинуть академию.

Драконша скалится. Однако сейчас в ее глазах нет злорадной усмешки, но есть злость. Какая-то тихая и бесправная, словно ее уже укротили. Кто? Ректор? Профессор Салас?

— Если ты еще хоть раз тронешь Айлу и того, кто мне дорог, а опою Арона Эшера таким зельем, что он тебя возненавидит! — заявляю я.

— Ты мне угрожаешь?!

— Ты объявила войну, и я теперь очень хочу твоей крови!

— Твоей прольется куда больше, — предупреждает она.

— Но и ты без слез не останешься! Забыла, кто тут лучший зельевар?!

— Арон не станет пить твои зелья! — девчонки хохочут, полагая, что я идиотка, идущая с голыми руками на дракона, но Томаль не спешит улыбаться.

— Разве жених откажется от чая из рук невесты?! — спрашиваю я.

— Да ты совсем страх потеряла!

— Ага! Не сомневайся в этом! Так что? — щурюсь я. — Хочешь проверить?!

— Томаль, только скажи, и мы ее… — спешит предложить приспешница, но драконесса одним жестом велит ей замолчать.

— Помешаешь мне сейчас, я сделаю это позже. Буду всегда ходить за тобой тенью! Более того, я соберу всех обиженных тобой. Сколько их соберется? Много, да? Я опозорю тебя прилюдно. Мне нечего терять! А тебе? Ну что, договоримся по-хорошему?