За месяц предупредил капитана, этого «филиппинского царька», что моя жена приедет на судно. Он же «замылил» мой рапорт. Пришлось звонить из Манилы и из Джанзягана в офис. Вести переписку с Питером Борчесом, слать телексы. И всё это под ироничным взглядом филиппинского капитана. А когда пришли в Гонконг, то Пол Хьюсбомер с Аспиналем, мои хозяева, сделали невинные глаза:

– Чиф, где же твоя жена, почему её ещё до сих пор нет на судне?

Ну что им было сказать?

– В Тяньцзинь приедет, – только и хватило буркнуть в ответ.

Переход в четыре дня до Тяньцзиня были вечностью. Но вот мы уже и у причала. Скидываю робу, моюсь, стараясь смыть пот и грязь. Ведь сегодня уже пришлось изрядно поработать.

Кондиционер, как назло, полетел. Короче, сломался ещё перед Гонконгом. И теперь на судне была жара. Находиться в надстройке было невозможно. Она была раскалена. Попытка спать являлась просто пыткой. В поту можно было просто утонуть, если представить себе, что днём надстройка раскаляется до сорока градусов.

Пол Хьюсбомер в Гонконге привёз «новый» – б/у, – но японский кондиционер, после ремонта. На новый компрессор кондиционера у фирмы просто не было денег.

Эти последние четыре дня, до захода в Тяньцзинь, мы только и занимались тем, что со сварщиком Серёгой и парой филиппков тянули этот компрессор наверх, на третью палубу. Вручную, талями. Изготавливали и устанавливали новые трубы и тянули новые провода к ящику для автоматики. Только вот соленоидов и термостатов с ТРВ не было. Пол обещал привезти их в Тяньцзинь. А как прожить эти дни, в начале июля, без кондиционера? Тоска!!! Филиппки – и те ходят смурные. Им тоже жарко. А я спал под двумя вентиляторами. Но и то весь потный, в липких простынях. Удовольствие небольшое.

А сейчас, помывшись, я вышел на причал. Агент сказал, что Инночку привезут к часу дня. Но я уже дефилировал по причалу полтора часа, а её всё нет и нет.

Понятно… Китайская точность. Как назло, приехал шипчандлер. Пришлось идти с ним в каюту. Попутно зову своего верного Фернандо.

Как третий механик, он, конечно, хорош, но рвётся во вторые, сметая всё на ходу. Вадик – это мой новый второй механик, недавно прибывший из Одессы, – ещё и месяца не отработал. Долго что-то он осваивается.

А я был полностью уверен, что Фернандо примет всё снабжение и все филиппки у него будут бегать как заведённые, перетаскивая его по кладовкам. Только я сел за стол с шипчандлером, как раздался стук в дверь.

– Заходи, – кричу по-английски.

В щель просовывается какая-то китайская рожа. Ну, думаю, помощник шипчандлера. И, не обращая внимания, листаю дальше накладные. Фернандо стоит, склонившись надо мной. Но вдруг почему-то распрямился, и в каюте наступила какая-то натянутая тишина.

Дверь распахнулась, и… бог ты мой! На пороге каюты стоит она.

Та, которую я так ждал, та, к встрече с которой я так тщательно готовился. Та женщина, которая столь часто снилась мне долгими ночами. И вот теперь…

Нет! Это не сон! Теперь это она! На самом деле – она!

В длинных шортах, лёгкой блузке под тельняшку, только полоски намного крупнее. Каштановые волосы небрежно раскинуты по плечам, и чтобы из них не получился костёр искр, их украшала немыслимо хорошенькая шляпка из соломки. Глаза удивлённо распахнуты, губы застыли в вопросе: «Вот она Я, а ты меня опять не встречаешь!»

Стул отлетает с треском, шипчандлер оттолкнут локтем. Я вскакиваю и делаю такие лёгкие, несущие меня к моему счастью, шаги.

И – вот она в моих объятьях.

Вот опять я слышу аромат её волос, и её прерывистое дыхание прерываю поцелуем. Фернандо от такой картины захлопал в ладоши: