И стоять у закрытой дверИ.
Ведь у трона смешным и убогим шутам
Позволяли сидеть короли…
Надавай мне пощёчин, ругайся, кричи,
Говори, что совсем не нужна.
Только дай мне погреться у этой свечи!
Ведь зачем – то она зажжена…
Поцелуем одним к небесам вознеся,
Воскреси у последней черты!
…А любовью унизиться, знаешь, нельзя —
Я у ног твоих выше, чем ты…
«Нет, вы мне точно не подойдёте …»
Нет, вы мне точно не подойдёте —
Хоть руки в боки, хоть взгляд насквозь…
Я предлагаю на этой ноте
Закончить то, что не началось…
Я предлагаю уменьшить риски,
А лучше вовсе свести на нет.
Был у меня уже «самый близкий» —
Тот, что стал дальше любых планет…
Вы расчудесный и милый мальчик,
Мы бы могли «начудить» сполна.
Только с тех пор я себя не трачу
И разбираюсь в сортах говна…
«Он не похож на мужика!» …»
Он не похож на мужика!» —
мне говорят подруги
«Ну неужели не нашлось
помужественней лиц?..»
А я во сне опять к нему
протягиваю руки,
Но утро снова мне не даст
нарушить тех границ…
А я люблю его, как зверь,
что чуя запах крови,
Теряет волю и контроль.
И Бог меня простит
За то, что если скажет он,
не поведу и бровью —
Убью, нарушу, прокляну.
Он – основной инстинкт.
«Иди, гуляй. Ты молод и свободен…»
Иди, гуляй. Ты молод и свободен.
Аптеки круглосуточно открыты…
Саксофонист играет в переходе
Мелодию тех чувств, что позабыты.
Наперерез не сделаю и шага-
Мне некуда спешить. Мой мир – случаен.
Ведь если я – бездомная дворняга,
Кто запретит считать, что ты – хозяин?
Мне ненавистна роль печальной дуры,
Дрожащей на ветру твоих обманов.
Мой хвост устал вилять, промокла шкура,
Достань же мне конфетку из кармана!!!
«А некому меня спасать …»
А некому меня спасать —
сама себе и круг и шлюпка.
Что, доигралась в игры, бл@дь!?
И нечего тут носом хлюпать!
Чего теперь реветь и ныть?
Такой финал – закономерность!
Твоим не мог он вечно быть :
Любовь – такая эфемерность!
Иди, пиши с него портрет!
Зови на помощь самых близких…
Его с тобою больше нет.
Забудь. Аминь. И дабл-виски…
«Ты мне нужен любой: обездоленный, злой…»
Ты мне нужен любой: обездоленный, злой,
прокажённый,
В самом глупом наряде и в самом ужасном
моменте.
Мне не надо в любовницы, и уж тем более —
в жёны.
Я хочу быть твоим самым прочным в ногах
постаментом.
Я привыкла быть примой, привыкла
к комфорту и лени,
И меня окружали красивые вещи и люди.
А теперь я хочу днём и ночью стоять
на коленях,
Только б знать, что ко мне ты однажды
придёшь и полюбишь.
Так уж вышло… прости… я тебя никогда
не забуду.
В рюкзачке твоём старом – моё беспокойное
сердце.
Кто твой Бог? Ты скажи —
я всё время молить его буду,
Чтоб в ненастные дни ты нашёл,
с кем душою согреться…
«Ты не фактурный альфа-самец…»
Ты не фактурный альфа-самец.
Ты заурядней, чем пень.
Но поняла я, что мне конец
В тот, самый первый, день.
Видимо, ангел, – там, наверху
Тогда проиграл пари…
И первому встречному дураку
Любовь мою подарил.
«Мне поздно быть хорошей милой девочкой…»
Мне поздно быть хорошей милой девочкой
И глазки в пол, краснея, опускать.
Но я – стыдливо – юбку на коленочки
(Талант ведь не пропьёшь, чего скрывать…)
Зачем Вам знать, что я давно простужена
Тем, кого мне до гроба не забыть…
И за его тупое равнодушие
Здесь и сейчас Вы будете платить…
«У меня ведь с тех пор нет ни дома…»
У меня ведь с тех пор нет ни дома,
ни родины —
Я бреду наугад с пустотою в глазах.
Сколько было кругов ада этого пройдено!
Сколько я не успела тебе рассказать!…
В параллельных мирах мы когда – нибудь встретимся:
Постоим на мосту, выпьем кофе со льдом.
И я буду такую нести околесицу,
Что меня без анализов примут в дурдом.
Я коснуться тебя не рискну – только мысленно.
Буду губы кусать и дрожать на ветру.