Когда я управилась с уборкой, так устала, что не пошла на днюху к Паше. Но совесть меня не мучила: я же не обещала. Тем более, что я страшно не люблю эти семейные застолья с родственниками. Тошнотно, нудно и предсказуемо. Одно и то же из года в год. Вот странно, что когда ты маленький, и тебе хочется посидеть со старшими и погреть уши, они тебя прогоняют за "детский стол" и на улицу гулять, а когда можно уже сидеть с ними за столом, оказывается, что это дико скучно. Нет в мире совершенства: или куры, или охотники.

Перед сном не забыла загадать: «На новом месте приснись жених невесте». Проснулась от жгучего чувства стыда: я целовалась с Вик Санычем, причём фоном звучали стихи Мандельштама.

Пошла варить кофе и поняла, что буквально впервые в жизни я живу одна в квартире – и дома, и в Симфе я всё время жила с кем-то, не говоря уж о том, что в яслях и детском саду я с 11 месяцев, потом школа с продлёнкой, летом пионерский лагерь, теперь универ. Я реально никогда не жила совершенно одна. И какой же это кайф!

Можно пить кофе литрами, а можно валяться в постели хоть весь день, и никто ничего не скажет! Можно пригласить к себе кучу друзей и устроить полный беспредел, и никто не помешает!

Но вместо всего этого я открыла учебник и начала готовиться к очередному экзамену. Макс пришёл к обеду. С круглым пряником нашего хлебозавода. Смешно, что один и тот же пряник у нас называется «Севастопольский», а в Симфе «Симферопольский». Вот готова спорить, что в каждом городе Советского Союза он зовётся по имени города! Хотя вкус у него одинаковый, потому что рецептура стандартная. Где бы что ни выпускалось, оно всё одинаковое, по ГОСТу.

Папа рассказывал, правда, давно, когда ещё мы вместе жили, что за границей даже в одном городе сложно купить одинаковые продукты в тех магазинах, что расположены рядом друг с другом, не говоря уж – в разных местах города или разных городах. Мне лично такое нравится. Я вообще за разнообразие и свободу выбора!

Но пряник оказался вкусный – свежайший, нежный, с кисло-сладкой начинкой. Я принюхалась – он и правда пах мёдом. Я заварила чай, и мы вдвоём слопали этот здоровенный пряник вместо обеда. А потом пошли гулять. Макс предложил съездить на Херсонес, но когда мы вышли из дома, стало ясно, что мы припозднились, сейчас там можно было и ноги сломать в темноте. И мы просто пошли на Исторический к Панораме. Мне захотелось прокатиться на Чёртовом колесе – так у нас почему-то зовут Колесо обозрения.

Вообще-то на море меня укачивает, а значит обычные морские прогулки не для меня, но зато высоты я не боюсь, так что на колесе могу крутиться, сколько хочу. Город с верхней точки плывёт внизу по бокам бухты белыми лодочками домов, зелень хвои между домами выплёскивается волнами, и я представляю себя на огромном корабле, бороздящем небо, как море. Сегодня день довольно пасмурный, облака скрывают часть местности, а море вдалеке пузырится белыми барашками. Шторм. Ветер наверху жёсткий, пронизывающий. Так и хочется ворваться в этот поток и нестись к горизонту.

Но самое главное: я поняла, что с Максом мне скучно. Он совсем не читал того, что мне хотелось бы обсудить. А про живопись или чем там он занимается, у него только смешные рассказы из жизни художников. Я, конечно, люблю посмеяться, но не до такой же степени.

Ночью я опять пишу стихи.

«На паруснике"

А мы – не мы,

немые, потому что

нам рот забили просолённым кляпом -

норд-остом. И теперь от нас – ни звука.

И мы пьяны.

Нам в рот залили свежий

норд-ост. И вот теперь мы веселимся:

несёмся на летучем гребне жизни