Когда я был молодым монахом и только начал практиковать, то обычно во время формальной сессии все окружающие звуки отвлекали меня от медитации. Я думал: «Что же сделать, чтобы успокоить свой ум?» Лучшее, что я смог придумать, – это использовать пчелиный воск для того, чтобы заткнуть им уши и ничего не слышать. После этого я слышал только внутренний фоновый шум. Мне казалось, так будет спокойнее, но не тут-то было: все мои мысли и заблуждения, как оказалось, проникают в мою голову вовсе не через уши. Они возникают в самом уме. Стало быть, ум – это и есть то единственное место, где стоит искать умиротворение.

Другими словами, когда речь идёт о практике, то где бы вы ни находились, вы стремитесь к тому, чтобы ничто не мешало вашей практике. Вам не хотелось бы мести полы или делать что-либо подобное. Единственное, что вы готовы делать, – это сидеть в неподвижной позе, надеясь обрести таким образом покой. Учитель может попросить вас помочь с какими-нибудь ежедневными рутинными делами, но вам кажется, что прилагать к этому искренние усилия не стоит, поскольку вы полагаете, что всё это лишь суета сует.

Один из моих учеников действительно очень сильно хотел «оставить всё как есть» и обрести покой. Я в своих учениях призывал «оставить всё как есть», и он подумал, что, буквально оставляя всё как есть, он обретёт мир и покой. С самого первого дня, как он сюда прибыл, он не хотел делать никаких обычных дел. Даже когда ветер сдул полкрыши с его хижины для медитации, он и пальцем не пошевелил, чтобы что-то исправить. Он сказал, что это всё несущественно, и не стал ничего чинить. Когда с той стороны, где теперь была прореха, капал дождь или светили яркие лучи солнца, он перемещался в противоположный угол хижины. Единственное, что ему по-настоящему было важно, так это привести ум в состояние покоя. Всё остальное воспринималось им как помеха.

Однажды я проходил мимо его хижины и заметил повреждения на крыше. «Эй, это чьё?» – поинтересовался я. Кто-то назвал мне имя хозяина, и я подумал: «Хм… странно». У нас состоялся разговор, и я напомнил ему несколько правил, в том числе сенасанаватта (senāsanavaṭṭa) – обязанность монахов следить за своим жилищем. «Нам необходимо иметь жилище, и мы обязаны следить, чтобы с ним всё было в порядке. Наставление „оставить всё как есть“ означает вовсе не то, что ты подумал. Это не повод игнорировать свои обязанности. Так ведут себя лишь глупцы. Ведь когда льёт дождь или жжёт солнце, ты перемещаешься в другой угол хижины. Зачем? Тут у тебя не возникает желание „оставить всё как есть“?» После этого я дал ему подробное объяснение.

Когда я закончил, он сказал: «Луанг по, то вы учите, что мне следует оставить всё как есть, то даёте наставления скрупулёзно следовать правилам. Я уже не понимаю, что вы от меня хотите. Даже когда мою хижину повредил ветер, а я решил оставить всё как есть, хоть это было нелегко, вы и тут говорите, что я поступил неправильно. И при этом вы продолжаете меня учить, что надо оставлять всё как есть! Не понимаю, что вы ещё от меня ждёте». Таковы некоторые люди. Вот до такой степени они могут быть глупцами.

Ощущения: формы, звуки, запахи, вкусы и тактильные ощущения – могут способствовать возникновению мудрости, если мы воспринимаем их как они есть. Если мы не в состоянии воспринимать их подобным образом, то происходит неприятие, отрицание: мы утверждаем, что не хотим видеть формы, слышать звуки и так далее, поскольку они отвлекают нас. Если мы отсечём причину, следствие и условия, то что нам тогда созерцать?

Поэтому нас учат сдержанности в поведении. Сдержанность в поведении – это