Взрыв!

Летят проклятые души, подхваченные магическим потоком, и растворяются в нём, подобно сахару в чашке чая или горстке песка, уносимой дуновением ветра. Магия моя сверкает ярко, до режущей боли в глазах. Она сильна настолько, что сносит деревья на своём пути, и только сейчас я осознаю, что могут пострадать Росс, Шэид и наши некрозвери.

Поздно!

Изменить или удержать силу не могу — теряю сознание. Совершенно обессиленная и в какой-то степени счастливая, ведь мне удалось спасти целую деревню.

«Надеюсь, живые не пострадали, а Пустых я казнила за деяния перед богиней Марой!» — промелькнула последняя мысль.

Снился мне дом. Не тот, где я прожила несколько месяцев после попадания на Эулон — не общежитие. По сути, в этом мире я не имею такого места, которое несёт гордое имя Дом и имеет значение на уровне душевности. Ведь, дома всегда хорошо и это место считается родным. Снилась наша квартира на Земле. Я сидела на диване перед включённым телевизором. Из кухни доносился свойственный обычным будням звук — стук ножа по разделочной доске, что-то шкварчит и тихое напевание мамы. Я, не веря в это, смотрю на дверь, ведущую в коридор, и в это время входная открывается.

— Папа! — кричу, срываясь с места и бегу к нему. За секунду оказавшись рядом, повисаю на его шее, а он, удивлённо воскликнув, обнимает в ответ.

— Я тоже очень скучал, доченька, — говорит куда-то в макушку. — И за тобой, любовь моя, очень скучал.

Я и не заметила, когда к нам на шум вышла мама. Честно признаться, так сильно зажмурилась, что из глаз брызнули слёзы. Хотя скорей всего это не поэтому. Я просто не верила в такое чудо — что когда-нибудь смогу увидеть родителей ещё раз живыми. Но, нет! Вот они!

— Мамочка! — я принялась обнимать маму, после того как отец её поцеловал, и она удивилась не меньше папы.

— Ариадна, я же дома была.

— А я чтобы… не вся моя любовь папе, ведь вас двое. — ответила, становясь между ними и, держа обоих родителей за руки. Сделала шаг назад, чтобы смотреть сразу на двоих и просто расплакалась.

Не знаю с чьей подачи меня посетил столь реалистичный сон, в котором я буквально ощущаю объятия и чувствую все запахи, но я ему очень благодарна. Или ей.

— Спасибо. — шепчу сквозь слёзы.

— За что, солнышко? — удивлённо смотрят на меня родители.

— За то, что вы есть. Я самая счастливая на свете.

— И мы тоже, заяц, — говорит папа и они обнимают меня.

— А теперь мыть руки и за стол. — после того, как потискав меня, командует мама.

Мы с папулечкой быстро выполнили поставленную задачу и уселись за стол. Говорили обо всём, что произошло за день и только когда очередь дошла до меня, я немного подзависла. Ничего лучше не придумала как поведать какой мне чудаковатый сон приснился, будто я попала в магический мир и училась там в академии.

— А мальчики там были? Красивые? — спросила мама.

— Какие мальчики? — притворно нахмурился папа.

— Кого там только не было. — улыбнулась, хитро прищурив глаза.

— Надеюсь ты выбрала самого сильного. — констатировал отец.

— А что с этой силы? — хмыкнула мама. — Самого доброго надо.

— Я выбирала сердцем. — ответила я и они удовлетворённо кивнули.

Мы ещё немного поговорили перед тем как меня будто силой начало выталкивать из мира сновидений. И каждая минут была бесценной. Я ловила каждую улыбку, слово, мимику и жест. Пусть это только сон, но это очень важно для меня.

Медленно открыла глаза, впившись в белоснежный потолок и чувствуя, что улыбка всё ещё прилипла к губам. А потом и горячую слезу, которая ощутимо-медленно скачивается по влажной дорожке к виску.

Как только сон отпустил меня окончательно, первое, что я поняла — хочу пить. Язык прилип к нёбу и от этого даже если хотела бы, то не смогла позвать кого-нибудь. Да и тихо в палате или… Где это я оказалась? Всё те же виски прошибло резкой болью от воспоминаний, которые собственно и довели меня до такого состояния.