– Я в школу, – проговорил Лайм, боком сполз со стула и чуть не вприпрыжку двинулся на выход. Совершенно случайно забытый ограничитель остался лежать на столе под салфеткой.

– Браслет, – хором сказали мы с Мареком.

Сын, нога за ногу, вернулся, нахлобучил ободок и протянул руку, чтобы Мар добавил от себя блок от снятия. Чтобы не было потом «он как-то сам нечаянно расстегнулся ну и вот». Дара хихикнула, шумно допила какао и направилась следом, забрав с соседнего стула старый портфель Марека, с которым повадилась ходить в школу, хотя на прошлой неделе полдня таскалась за мной со щенячьими глазами, выклянчивая рюкзак с магографией обожаемых ею «Черепков». Я ностальгически вздохнула, вспоминая их сначалакарьерный хит про кентавра и русалку.

– Ты опаздываешь, – сообщил Мар, наливая себе еще кофе.

– Ты тоже, – заметила я.

– Я начальство, мне за это ничего не будет. – Хмыкнул. Не понять, мне или тому, что в планшете.

– Можно мне выходной?

Бровь чуть вздернулась, и лицо приобрело начальственный оттенок.

– В первый рабочий день? Основания?

– Я спать хочу. Ты в этом тоже виноват, между прочим. И не один раз.

Холин самодовольно ухмыльнулся и обжег черными глазами. Я боком, как до этого Лайм, сползла со стула, от греха подальше. Махнула рукой и забежала на кухню за приготовленной Годицей откупной с кексами для Восточного и лично мастера Става.

Через заднюю дверь в гараж было ближе. Вымытый и блестящий монструозный раритетный магмобиль в черепки наконец дождался звездного часа. Лопата, как кубок славы, заняла почетное место в багажнике еще вчера. Я призадумалась, куда ловчее пристроить пакет, как скрежетнула, открываясь дверь гаража и внутрь вошел Холин, очень серьезный и деловой. Шагнул ближе, качнулся с мысков на пятки, пряча руки за спину.

– Зачем тебе на работу столько булочек? – начал он будто бы издалека.

– Это не булочки, это кексы, Став о них все талдычит, да и вообще так принято…

Когда темные маги вне категорий и к тому же некроманты начинают вести себя странно, от них лучше держаться подальше, сама такая, поэтому я, скрывая бегство за пакетом, отступила на полшажочка, но тьма уже пошла в наступление.

– На работу с кексами? – зажигая синие звезды в глазах и придвигаясь ближе зарокотал некромант, будто его еще ночное игривое настроение не отпустило. Хотя за завтраком, вроде, приличный был.

Я хихикнула, развернулась к соблазну тылом, приоткрыла дверцу и плюхнула пакет на заднее сиденье.

Стремительный бросок, захват…

Я уперлась животом и верхним дорогим в раритет, а некромантские ручонки полезли под куртку и рубашку щекочась и задевая синяки.

– Мар, что ты творишь?

– Я тоже хочу кекс, – задышал в затылок супруг и прижался к нижнему дорогому.

– Пойди и возьми, – покрываясь мурашками, зашептала я. Тело живо помнило ночные игрища и радостно отозвалось.

– Пришел… и собираюсь взять, – покусывая за ухо, проговорил Мар.

– О… основания, магистр Хоолин.

– Оочень веские основания, стажер, – руки, освоившись под рубашкой, уверенно легли на основания, – и практически абсолютные полномочия. – А полномочия я почувствовала еще до разговора о них.

– Мика… Ты такая… В этой новой форме… Столько всяких… пуговок… карманов… Ммм… – разворачивая меня к себе лицом, бормотал Мар, жадно целуя и торопливо расстегивая новенькую форменную рубашку. Куртка, уже стянутая с моих плеч, лежала на крыше магмобиля.

– Холин, ты маньяк, – хихикала я, вздрагивая от предвкушения, когда супруг шкрябнув пару раз мимо, ругнулся и все же, открыв дверцу, запихал меня на заднее сиденье и полез следом, пламенея глазами, распуская тьму и руки.