– Не смейте… – горло перехватило и мне пришлось сделать паузу, чтобы вдохнуть, – не смейте мне врать, Ворнан.

Дом был слишком мал, чтобы сбежать от него, а от себя я бегать даже не пыталась, это все равно что с мельницами воевать – прилетит обратно. Но я спряталась в комнате наверху. В мансарде. Дернула лестницу вниз, поднялась и улеглась комком на постель, на которой когда-то давно раненый собственным отцом феникс осмелился довериться кому-то кроме себя. Сегодня он мне соврал, пусть в неловкой попытке утешить, но это все равно была ложь. Мой огонь, мой Нарэ, обжег меня, а мне стало холодно.

Ворнан был прав насчет зелий и прочего. Странно было бы, не останься последствий от близкого общения с четверкой вечно-не-мертвых, приходивших взять мой свет и мою тьму. Я столько лет училась не помнить об этом.

Я слышала, что он вышел следом, поднялся на несколько ступеней вверх и остался сидеть на лестнице, словно охранял мое убежище от самого себя. У меня внутри тлело горьким. Не только моим. И виной.

Послышались шаги. Потом в кухне распахнулось окно и стало совсем тихо. Он унес часть горечи и вины с собой. Моя осталась мне.

Говорил же, что уйдет рано утром…

Я спустилась, прошла на кухню и уперлась руками в подоконник. По полоске отлива, сползало к краю черное перо. Оно казалось теплым. Теплее, чем глядящая в окно ночная мгла, разбавленная несмело светлеющим горизонтом, тонким серпиком луны и далекими искрами звезд, и поэтому я забрала его. В мире слишком мало тепла, чтобы разбрасываться перьями.

Я бы покривила душой, если бы сказала, что не ждала его. Ждала. Сначала обычно, словно ничего не было, и он этим утром, ворча и роняя вещи в тесной ванной, собирался в Управление, потом, так же ворча, выпивал кофе, успевавший к этому моменту остыть до приятной температуры, обнимал меня одной рукой на бегу или целовал в висок или просто касался ладони горячими пальцами и кривовато улыбался. Он так и не научился улыбаться как следует. Разве что глазами, но мне кажется, это видела только я. А потом он будто бы просто ушел на работу, только обнять забыл. Наверное, опаздывал. Я даже почти в это поверила.

Не торопясь разобрала брошенные вчера зелья, навела порядок на одном из стеллажей в лавке, полюбовалась своими сокровищами в чайной комнате, потом пришли один за одним несколько покупателей, и я отвлеклась.

Вспомнила, что нужно в магазин, оделась и вышла. Встретила Аманду, и мы сходили с ней в кафе на поздний обед.

Веда привычно ворчала о ценах и о том, что почерпнула из слухов, газет и личного опыта. Больных мором становится все больше, и сделать с этим ничего нельзя, только запирать внутри поселения неважно каких размеров, а потом упокаивать. И пусть до Нодлута еще не докатилось, но в приграничных провинциях – сущий кошмар. В городе не осталось ни одного мало-мальски грамотного некроманта, все там или попрятались по соседям, потому что темный дар – это смертный приговор. Инквизиция временно расширила список ритуалов на добровольно отданной крови, не только своей. И вообще много послаблений для темных. При УМН из вампиров и оборотней создали специальные отряды, чтобы ловить мелкую нежить. Полукровок туда тоже берут. Так и зовутся – ловцы. Раньше такое только в регулярных частях было, а теперь и в городе. И вообще, возможно, грядет всеобщая мобилизация, если будет кого мобилизовать.

Всякая шушера распоясалась, вроде бродячих торговцев и попрошаек. От крыс и мелких вредителей просто житья нет в простых домах. Обычная охранка не спасает, пришлось нанимать студента-темного и стоять над ним, пока он отвращающий контур вокруг дома чертил, неуч. Но не огрызался, когда почтенная веда просила поправить, и запитал сильно. Хороший некромант выйдет, из Нери вроде. Дожились, сопливым мальчишкам с третьего курса теперь лицензию выдают.