Самая важная – реализация себя как художницы – оказалась нерешаемой. И Дениз устроилась официанткой в одной из многочисленных кофеен Сити: платили относительно неплохо, часто оставляли хорошие чаевые и в целом место было приятное. Да и рисовала она в последнее время только призраков, с которыми волей-неволей сталкивалась на улицах города. Нет, не в том убогом виде, в каком они находились при их встрече, а снова молодыми, здоровыми и с горящими жизнью глазами. Портретов набралось больше дюжины, и Дениз не жалела на них ни хорошей бумаги, ни угля, а для некоторых – холста и масла. И плевать, что из-за «мертвых мальчиков», как она с нежностью называла свои работы, приходилось сидеть на вынужденной диете и одеваться как попало, нередко заштопывая чулки вместо того, чтобы купить новые. Зато так ей не приходилось считать калории, да и униформу выдавали на работе, а там она проводила большую часть времени.

На работе и произошло одно из ключевых событий в ее жизни. Смена близилась к закрытию. Денек выдался не просто тяжелым, а адским, и Дениз мечтала вернуться в свою крохотную квартирку, свернуться калачиком на кровати и проваляться так весь следующий день, и плевать, что он не выходной. Оставалось порадоваться отсутствию клиентов, почти полному, если не считать тощего парня в черном за столиком возле окна в самом конце зала. Бритый череп, запавшие глаза, заметная даже сквозь калифорнийский загар болезненная бледность, худющий, будто поверх скелета сразу натянули кожу.

«Призрак» – разочарованно отметила Дениз, но по инерции сделала еще пару шагов, замерев рядом со столиком.

К счастью, парень был погружен в собственные мысли, что позволяло ей незаметно смыться – сил на призрака не осталось, а тот, если привяжется, может так просто не уйти. Начнет еще капризничать, как Ричи в свое время – в общем, лучше не связываться. Она с удовольствием развернулась на каблуках и зашагала обратно к стойке, когда парень очнулся и позвал:

– Девушка, можно мне…

– Мертвецов не обслуживаем! – перебив, злорадно ответила Дениз и, не оборачиваясь, помахала блокнотом.

Сказала и пожалела – она себя обозначила. Показала, что видит и слышит его! А что, если он привяжется и начнет канючить, чтобы ему помогли вернуться в мир живых? Черт! Да у нее сил доехать до дома нет, а тут еще и призрака тащить придется! Медленно, очень медленно она остановилась, пытаясь заставить себя обернуться. И когда начала поворачиваться влево, справа ее задел идущий к выходу парень. Его плечо под тонкой черной рубашкой оказалось теплым, даже горячим – он был жив, очевидно, болен, но жив. А на столике рядом с незамеченной ранее пустой чашкой на блюдце лежали долларовая купюра и несколько монет – когда окликнул, хотел всего лишь оплатить заказ.

Дениз мысленно успела ужаснуться произошедшему, оказаться уволенной и выселенной на улицу, когда услышала, как хлопает входная дверь и мерзко дребезжит привязанный над ней колокольчик. Не задумываясь, она бросилась вслед за незнакомцем, совершенно не представляя, что ему скажет, когда догонит. На улице, как назло, не оказалось никого похожего. Дениз, беспомощно оглядываясь по сторонам, постепенно уходила от кафе, но, услышав окрик, остановилась. Кто-то схватил ее за завязки фартука и потянул назад, буквально вытащив из-под колес пронесшегося мимо такси. Водитель даже не подумал притормозить.

– Вот урод! – возмутилась Дениз, затем обернулась к своему спасителю, чтобы поблагодарить, и застыла с открытым ртом.

– Тяжелый день? – мягко спросил принятый за мертвеца парень.

– Мистер… – пробормотала она, готовясь каяться, только правильные слова совершенно не шли на ум. – Мистер, простите! Я…