«Можно не брать», – подумал я и откинулся на кресло. Посчитаю до пяти, и он замолчит. Раз, два, три, четыре… Да чёрт бы вас всех!

– Алло, генерал Сухой слушает… Понял.

Короткие гудки и осознание того, что две бутылочки пива я так и не выпью.

Самые необходимые вещи, какие-то консервы, зубная щетка (её давно пора выкинуть) и ключи от дома, которые с того дня мне больше так и не пригодились. Всё вместилось в небольшой рюкзак. Из короткого разговора с Гришей было понятно, что объявлено чрезвычайное положение на всей планете, но объявлено оно так, что знают от силы человек двадцать. Непонятно каким боком туда включили и меня, наверное, за компанию. Гриша вообще всегда говорил мало и только по делу, у него даже было прозвище среди своих – Батя. Крупный седой мужчина с усами, но без бороды. Ходили слухи, что усы он отрастил под старость лет, после того как они с товарищем напились до чертиков и решили выяснить у кого нож длиннее. Вот и выяснили. Товарищ – в морге, а Гриша с усами и прозвищем «Батя». После того случая за ним ни разу не замечали ни выпитой стопки, ни более шести слов в минуту. Я лично склонен верить в эту историю, хотя чего сейчас люди только не напридумывают.

Прошло часа два после входящего звонка, а мы уже отправлялись на другую планету. Мне терять было особо нечего: ни жены, ни детей за все эти годы не появилось. А мой старый пёс Джек несколько месяцев назад ушёл в лес за домом. Он там частенько бегал ещё щенком, пока я дремал на веранде после работы. Ну и умный был пёс! Видимо, и в этот раз решил не тратить мои силы на возню с мёрзлой землёй. Февраль – не самое удачное время для смерти, но ведь она никогда не спрашивает. Вот и сейчас никто не спросил тех, кто остался, хотят ли они умирать. Просто оставили их на Земле и улетели. Но ведь сейчас хотя бы не февраль, хотя какая уже разница…

Уже в своей каюте на корабле я узнал, что с каждой страны сформирован экипаж из 20 человек максимум. Семьи брали в исключительных случаях, в основном забирали одиноких, до пятидесяти и без особой материальной привязки. Наверное, во избежание причитаний и лишней паники. Атмосфера, кстати говоря, царила достаточно благоприятная. Никто не задавал вопросов. Разбившись по несколько человек, люди занимались кто чем. И только молодая девушка в конце коридора, у иллюминатора, рисовала что-то чёрной краской. Её рыжие волосы касались палитры с тёмно-серыми кругами, а она будто и вовсе этого не замечала. «Ну и странная девица», – подумал я, стараясь побыстрее пройти этот коридор. Через минут пятнадцать я возвращался в свою каюту и из любопытства взглянул на холст. Где-то в верхнем правом углу расплывалось жёлтое маленькое пятнышко. В иллюминаторе его было уже не рассмотреть. Это и был день, когда я в последний раз увидел Солнце.

2

Новая планета называлась странно – то ли Ирис, то ли Урус. Вокруг царила кромешная темнота, улицы освещались мощными прожекторами. Многие еще шептались, как же это так жить, без Солнца? А так и жить. Ведь к нашему прибытию всё было давно готово. Это натолкнуло меня на мысль, что о чрезвычайном положении было известно глубоко заранее. Постройка домов и перевозка всех необходимых вещей занимала уйму времени. На деревянных столбах были приклеены списки по странам. На листах были напечатаны инициалы и фамилии мужчин и женщин в два столбика. Напротив каждой фамилии – занимаемая должность на планете. Всё это на английском языке. Стали понятны еще несколько главных критериев отбора: ты должен быть пригоден на планете, а значит обладать каким-то уникальным навыком, а также знать английский язык в идеале. Я поблагодарил судьбу за три года, проведенные в Лондоне и Бристоле по работе. А может быть они настолько заранее всё просчитали, что знали, кого отправить в Лондон и в Бристоль? Ведь Гриша как раз был вторым человеком, которого отправили вместе со мной. Или меня вместе с ним. Я по вечерам первый год постоянно придумывал ему ассоциации с английскими словами, чтобы легче запоминались. Хорошо, что это было еще до того самого длинного ножа и усов. С Гришей тогда можно было и выпить хорошенько и поговорить по душам. А сейчас что? Тьфу… А я ведь тогда ещё возмущался и лететь никуда не хотел, мол куда я собаку свою дену? Джек тогда у меня только первый год жил. И как-то на удивление быстро нашлись желающие взять молодого, довольно крупного пса на передержку. Я тогда очень сильно удивился, ведь за три года всякое случиться может. Видимо всё-таки известно было заранее… Даже страшно становится в такие моменты, когда понимаешь, что сам себе и не принадлежишь вовсе. Куда поставят – там и стоишь. Скажут в Бристоль – летишь в Бристоль. Скажут палачом стать – станешь палачом. А вот мы, кстати, приблизились к моей пригодности на планете. Знакомьтесь, генерал Сухой – единственный топор правосудия на всю планету.