Одним из главных плюсов в этом лагере было то, что военные не особо заботились о вооружении гражданских, а именно, никто тебя не обыскивал и не проверял на наличие оружия. Странно, но у меня складывалось ощущение, что я был одним из немногих, у кого вообще было какое-то оружие. Ведь когда уже с десяток одержимых проникли внутрь, гражданские лишь прятались в палатках или же в панике бежали в противоположную часть лагеря. И даже в такой момент я невольно задумывался: а нужно ли показывать найденный в той перестрелке в подвале пистолет и использовать его? Инстинкт сработал за меня. Когда на меня понёсся один из одержимых, я вынул свой пистолет и выпустил всего лишь одну пулю. Пуля легла ровно в центр головы. Мёртвое тело с обезображенным лицом рухнуло у моих ног. Я не чувствовал ничего по отношению к убитому монстру. Он уже не был человеком. Наверное, это нужно осознать, как можно скорее, иначе мораль тебя убьёт. И те мародёры в подвале мини-маркета явно осознали это раньше меня. Только вот они забыли, что это должно быть использовано лишь при убийстве подобных существ.

Джон тоже был, как и я вооружен. В его руках красовался помповый дробовик. Двумя выстрелами он положил трёх безумцев.

Через некоторое время набег одержимых подходил к концу. Брешь заделали, а одержимых становилось всё меньше. Теперь они и не успевали взбираться вверх. Бойцы их отстреливали ещё на подходе. Без погибших и раненых всё же не обошлось. Несколько одержимых проникли в лагерь и успели растерзать двух гражданских и одного солдата, что в последнюю минуту пожертвовал собой, взорвав в полумёртвом состоянии ручную гранату. После взрыва от трёх одержимых, что вцепились в бойца, остались лишь лужи и куски плоти вокруг, но от взрыва пострадали и гражданские. Один парень получил контузию. Второго же зацепило осколками. Пробили бедро и плечо. Этим вторым оказался Тодди. Его и других раненных срочно унесли в медицинский блок, где в считаные минуты сделали ему операцию, после чего у него остались лишь шрамы.

Сьюзи, что как раз была в медицинском блоке, на протяжении долгого времени находилась рядом с ним, я же помогал оставшимся собирать тела погибших. Становилось не по себе, наблюдая за тем, как тела гражданских и изуродованных одержимых сжигали в общей яме. Когда всё утихло, я стоял на посту вместе с уцелевшими солдатами и гражданскими, желающими помочь в обороне.

– Даже трудно представить, что будет дальше, – сказал вполголоса я.

На ночь на посту я не решался оставаться, так как усталость брала своё и глаза предательски закрывались. Через какое-то время я направился к себе в палатку. Там уже лежал Тодди, полностью замотанный в старые тряпки, которые заменяли бинты. Рядом с ним была Сьюзи.

– Тод, ты прости меня, что я не была рядом, когда всё началось, я так перед тобой виновата! —рыдала Сьюзи.

– Успокойся же ты! Я жив и здоров! Ты правильно сделала, что осталась в медблоке. Иначе кто бы проследил там за мной? Эти военные явно бы мне наскучили, —бодро заявлял Тодди.

Он увидел меня и тут же прервал неловкую паузу, повисшую между ним и Сьюзи.

– Ну что? Задали жару этим уродцам? – спросил меня Тодди.

– Да. Задали, – уставший и опустошённый, ответил я.

– Что ты такой кислый? Лучше ответь: какую тату мне набить, когда всё это закончится? Дракона с трупом одержимого в пасти? Или всё же Сьюзи со шприцом у моего сердца? – произнёс Тодди, постоянно поглядывая на Сьюзи, от чего та смущенно улыбнулась и закатила глаза.

– Дурак ты, – произнесла она, после чего слегка надавила на место ранения.

Ночь прошла спокойно.