дочерей относительно развода, иногда сомневалась в правильности своего же решения. Сам Горюнов не занимался этим делом по причине занятости и не торопился, предоставив всю возможность этого предприятия всё ещё своей жене. Но и он сам периодически сомневался, что развод состоится, полагая, что судьба противилась этому, а не какие-нибудь житейские обстоятельства или необъяснимые причины, от них самих не зависящие. Никому из них и в голову не приходило, что для этого дела следовало обратиться к адвокату.

Пришла весна, ранняя и тёплая. Это радовало и одновременно настораживало сельских жителей, так как оставалось непонятным, как природа поведёт себя в дальнейшем: безводные, высохшие поля нисколько не могли радовать аграриев, да и тех, у кого имелись огороды на приусадебных участках. Но всё это не беспокоило ни Раису Владимировну, ни Горюнова, несмотря на то что они являлись владельцами большого приусадебного участка.

И всё-таки Раиса Владимировна бывала на огороде. Во время работы она забывалась хотя бы на какое-то время, и это вносило разнообразие в серость жизни.

Май и первая половина июня выдались жаркими и без дождей. Работа на участке не доставляла теперь никакой радости, даже наоборот – угнетала.

Ещё никогда Раиса Владимировна не чувствовала себя настолько утомлённой и уставшей, временами она переставала ощущать жизнь, как ни стремилась заполнить её пользой дела. Эта надвинувшаяся на неё тяжесть заставила задуматься о вещах, на которые она раньше не обращала внимания. Она задумалась и осознала, что ей не хватает чего-то главного, ранее отсутствующего в её жизни, – не хватало того, без чего она раньше так легко и свободно обходилась. Самым мучительным оказалось, что она никак не могла понять, чего же ей так остро недоставало. Раньше она нуждалась в муже, затем в детях. Но вскоре дом опустел. Пустота ей внушила, что она теперь свободна и ни в ком не нуждается. К сожалению, это так: дочери повзрослели – стали сами по себе, муж – посторонним человеком, но – вот странно – до сих пор не чуждым ей…

Чтобы не сойти с ума, Раиса Владимировна успокаивала себя тем, что скоро на летние каникулы вернутся её дочери. А пока они не приехали, как из-под палки ходила на любимую работу. Огородные заботы забирали у неё последние физические силы. Но сила духа в Раисе Владимировне всё же была крепка.

Дело о разводе оставалось неопределённым. Раз за разом это откладывалось на потом.

Стояли сухие о особенно знойные первые дни лета. Даже лёгкий ветерок казался обжигающим, подобно жару из только что натопленной печи.

Раиса Владимировна вышла из душного дома и оказалась на пустынной улице, наполненной зноем. Не обращая на жару внимания. она побрела, сама не зная куда.

Вдруг в знойном воздухе воскресного утра раздался колокольный звон. Раиса Владимировна остановилась в задумчивости и прислушалась. Голоса колокольного перезвона воодушевили её, и она, уже весело, продолжила свой путь.

Тот воскресный день был днём Святой Троицы, иначе называемым Пятидесятницей. В храме проходила утренняя служба в честь этого знаменательного события.

Разумеется, Раиса Владимировна ничего о том не знала: ей раньше никогда не приходилось интересоваться духовным миром. Она в Бога не верила, но и атеисткой себя не считала.

Раиса Владимировна проходила мимо храма как раз в то время, когда народ, отстояв чуть ли не трёхчасовую службу, начал расходиться. На выходе люди обращались лицом к храму и осеняли себя крестными знамениями, совершая поклоны, и только после этого расходились по своим делам, кто спешно, кто не спеша.