– Разумеется… Кстати, сестра, он и здесь несколько раз бывал…

– Значит, он знает?..

– Ой, подруга!.. Я ещё раз тебя предупреждаю, что здесь очень горячий воздух…

– Да, да, – тупо согласилась с ней сестра.

Следующие два дня Раиса Владимировна находилась в том же настроении. Тем более она стала оставаться одна: сестра и её муж уходили на работу и возвращались домой только во второй половине дня. Ей хотелось расспросить сестру о нём, но она не решалась этого сделать ввиду своей скромности и даже стеснительности, которые, к слову, отсутствовали у старшей сестры.

– Темир, – обратилась к нему жена, – а давай в выходные съездим ещё куда-нибудь?

– Куда, например?

– Куда? – задумалась она и ответила: – Ну хотя бы в Дербент.

Муж охотно согласился с женой, и она поспешила порадовать свою сестру. Раиса Владимировна искренне обрадовалась.

Но поездка в Дербент, к сожалению, самым неожиданным образом сорвалась: накануне дочери в слёзной истерике позвонили матери и сообщили, что ей срочно нужно возвращаться домой…

– Что случилось дома? – испугалась Татьяна.

– На мужа заведено уголовное дело…

– И что?

– Грозит тюрьма…

– За что?

– Якобы по его вине кто-то умер…

– По какой вине?

– После операции… Будто её неправильно провёл муж.

– И это уже доказано?

– Не знаю, сестра…

– Вот не знает она! – возмутилась Татьяна и поспешила успокоить сестру.

В их разговор хотел вмешаться Темир, выстроив у себя в голове различные версии случившегося. Между тем он не захотел их озвучивать: знал, что целесообразнее всего разбираться непосредственно на месте.

И вечером следующего дня Раиса Владимировна поездом отправилась в Тюмень.

Теперь поезд увозил, возвращал её в тот водоворот, из которого, как она уже думала, слава Богу, выбралась… Такая вот очередная досадная неизбежность!..

Вероятно, всё дело оказалось в том, что ещё летом, когда был доставлен очередной пострадавший с ножевым ранением, Горюнов тогда как дежурный хирург находился в отрешённом состоянии. В то самое время ему так хотелось быть дома у Дарины, чтобы вместе с ней наслаждаться их греховным чувством.

А между тем тот пострадавший, пролежав в больнице после операции около трёх недель, выписался живым и даже здоровым. Он сам лично с благодарностью пожал руку своему спасителю и в радостном настроении отправился, как говорится, подобру-поздорову.

– И больше не буянить! – только и успел крикнуть спаситель ему в спину.

Тот ничего не ответил, даже не оглянулся и, лишь улыбнувшись, скрылся за углом больничного коридора… Уже на улице он вдруг осознал, что ему на самом деле некуда идти, вернее, незачем возвращаться домой. Или на него так влияет свежий воздух? Ещё бы! Больше двух недель вдыхать больничные запахи! Вспомнив об этом, он испытал чувство брезгливости. Но свежий воздух сделал своё дело, бывший пациент несколько повеселел и осознал неизбежность возвращения домой.

К вечеру он вернулся в родную деревню, в Паченку. Вошёл в свой дом, но, оказалось, хозяина никто не ждал. Неожиданное появление мужа не обрадовало жену.

– А-а, – протянула она. – Выписался, значит, – она была как бы в недоумении.

Недовольная тем, что пришлось подниматься с дивана, жена косо смотрела на него. Муж взглянул на неё со злобой, а та, заметив это, чтобы разрядить обстановку, натянуто ему улыбнулась.

Но её улыбка нисколько на него не подействовала.

– Чем это в доме так воняет? – и он брезгливо сморщил нос.

Больничный запах, который ещё недавно представлялся ему самым противным, оказался более терпимым, даже, если хотите, более приятным по сравнению с тем, чем пахло в его доме. Такого запаха, острого и кислого, от которого даже щекотало в носу, он ещё никогда не ощущал в своём родном доме, доставшемся ему от деда.