Погуляв и поговорив ещё какое-то время, они всей компанией вышли из городского сада и прогулочным шагом направились в кафе, где можно было пообедать.

Владелец кафе находился в зале и, увидев группу только что вошедших посетителей, подошёл к ним. Он обратил внимание на женщину, обладающую особой русской красотой, которая не так часто встречается на Северном Кавказе и потому так ценится местными мужчинами. Вот эта редкость и привела его в некое замешательство и даже исступление. Но вскоре он опомнился.

– Не припоминаю, что мог видеть вас здесь раньше, – сказал он.

– И не могли видеть, – немного дерзко ответила Татьяна, – потому что она лишь с недавнего времени здесь…

Владелец кафе только тогда обратил внимание и на неё.

– Вы разве сёстры? – удивился он.

– Да!..

– Несмотря на некие различия, – с сомнением добавил владелец кафе.

Он видел красоту и в Татьяне, но красота эта, хоть и была русская, уже отдавала местным колоритом, затёртая бесчисленными взглядами и утратившая былую привлекательность. К тому же южный загар, приобретённый знойным летом, ещё не сошёл с лица Татьяны Владимировны.

– Значит, – обратился владелец кафе к Раисе Владимировне, – вы наша гостья, – наконец понял он и сам проводил группу до стола.

Посетители, несколько смутившиеся, неспешно рассаживались, а владелец всё ещё стоял рядом. Ильмутдин только тогда заметил улыбку на лице хозяина кафе, и улыбнулся ему в ответ, как бы говоря: «Э-э, брат! Кончай тут хорошиться и ступай заниматься своим делом». Владелец же, не заметив взгляда Ильмутдина, действительно ушёл, чтобы дать распоряжения насчёт обслуживания стола с посетителями.

Гости насытились, оплатили обед (Раиса Владимировна как гостья в счёт не бралась), поднялись из-за стола и, поблагодарив гостеприимного владельца кафе, вышли на улицу.

– Ну что, – обратилась жена к мужу, – теперь на Тарки-Тау?

– Поехали, – лениво (вероятно, из-за хорошего обеда) отозвался он.

Вскоре они оказались на проспекте Гамидова, ведущего прямо к подножию Тарки-Тау. Из окна автомашины видна была его боковая стена.

– Вот и Тарки-Тау, – указал Темир. – Скоро уже будем там.

– А на тебя, сестра, уже здесь обратили внимание. Ой, берегись же!..

– Кого?

– Скорее даже – чего!.. Здесь бывает настолько жарко, что и море не помогает.

– Не пугай сестру.

– Я не пугаю, а предупреждаю… предостерегаю…

Съехав с кольцевой дороги в конце проспекта, они завернули в пригородный посёлок Тарки, а из него – на извилистую дорогу, ведущую наверх, на смотровую площадку. Вскоре они оказались на ней.

– Смотри, подруга, – обратилась к ней сестра. – Расправляй свои воображаемые крылья – и в полёт над Махачкалой.

– Вот здесь-то и получится побывать сразу и везде, – заметил Темир Ахмедович, вспомнив разговор в городе о невозможности находиться, как ни старайся, сразу и везде.

– А вон там, – указывала рукой сестра, – за городом, и само море… Видишь?

– Да…

Но Раиса Владимировна не ощущала себя вольной птицей, так как она находилась на привязи взгляда Ильмутдина, несмотря даже на то, что он был очень занят разговором с другом.

Вечерело. Простившись с другом, они вскоре выехали в Кизилюрт. Дорога домой оказалась не такой, как дорога из дома, хоть и была той же самой: как оказывается, всё дело в настроении.

Так в раздвоенном настроении, радостном и грустном, Раиса Владимировна вернулась в Кизилюрт. И это не могло не встревожить весьма наблюдательную и заботливую старшую сестру.

– Что с тобой, родная? – спросила она, когда они остались наедине.

– Сама не знаю, – задумчиво ответила та. – А они хорошие друзья? – неожиданно спросила она, имея в виду Темира и Ильмутдина.