Полина чувствовала, как внутри у нее холодеет. «О чем он говорит? Он сумасшедший, что ли?.. Хорош сюрприз – отвезти незнакомую девушку к душевнобольному отцу».

Пан Петер тем временем продолжал.

– Понимаете, Алберт ничего не знает, но вам я скажу. Вы мне очень нравитесь, хоть я и знаю вас всего пару минут. Хотя… говорят, что мы приходим сюда, на Землю, в эти тела оттуда, – он поднял глаза наверх, – а там мы – бессмертные души, и мы все знаем друг друга, понимаете, о чем я говорю?

Полина глядела на него с тревогой и жалостью. Сердце ее сжималось от странного щемящего чувства какой-то нежности к этому пожилому, незнакомому ей человеку, в эту секунду открывающему ей свою больную, страдающую душу.

– Да, конечно, – тихо отозвалась она, отводя глаза.

– Конечно, – повторил Петер. – Так вот, может быть, я просто узнал вас. Если мы все – родственные души, конечно. Вы должны были встретиться с Албертом… Вы верите в Бога? – вдруг тревожно и как будто с надеждой спросил пан Петер.

– Разумеется… Раз я верю в душу.

– Да-да. Так вот Алберт не знает, что мне осталось от трех месяцев до полугода.

– Что?

– Да, девочка моя, это жизнь. Ничего не попишешь. Врачи говорят… – он оглянулся на Алберта, непринужденно беседующего с двумя или тремя гостями возле бара. – Он же не знает, что этот дурацкий договор, это условие… Я просто хотел увидеть его счастье. Это глупо, я понимаю, он не обязан был влюбиться до тридцати лет…

– Пан Петер, – попыталась остановить его Полина, – но мы с Албертом…

– Минуточку внимания, дамы и господа, – прервал ее голос Враницкого-младшего. – Вы, конечно, знаете, что мы собрались здесь не просто так – выпить, показать друг другу новые наряды и поделиться светскими сплетнями.

– Алберт, не тяни! – крикнул кто-то из гостей.

– Да, Ал, мы все умираем от любопытства. Кто она? – раздался из толпы голос Франтишека.

– Эй, а как же мой день рождения? – с деланной обидой воскликнул Алберт. – Как же поздравления, подарки, всеобщая любовь?

– Поздравляем! Поздравляем! – охотно отозвались гости.

Полина чувствовала себя просто ужасно. Ей казался отвратительным весь этот плохо сыгранный фарс.

«Зачем все это? Ведь, казалось, он неглупый человек… Неповерхностный… Или это снова, снова мне придумалось?.. Ах, черт», – думала Полина, глядя на красивое, бледное лицо Алберта, стоящего в луче прожектора, словно актер на сцене.

– Итак, я хочу представить вам девушку, которая изменит всю мою жизнь. Я в этом не сомневаюсь.

– Довольно-таки странное представление своей будущей жены, – пробормотал себе под нос Франтишек и покосился на побледневшую Полину. «Красивая. Но, черт возьми, Ал, она же совершенно не в твоем вкусе».

В эту минуту Алберт приблизился к Полине и, взяв за руку, буквально потащил на подиум, где только что стоял сам. Полина поняла, что сейчас разыграется ключевая сцена этого чудовищного представления, в которой главную роль будет играть она.

Алберт обернулся к ней и, увидев ее перекошенное от негодования и ужаса лицо, наклонился к ней и шепнул:

– Ну что ты. Это твой вечер, писатель! Стань героиней своего романа. Жизнь не дает такого шанса дважды.

И тут произошло нечто совсем уже из ряда вон выходящее. Алберт опустился перед Полиной на одно колено и, достав из кармана пиджака бархатную коробочку, открыл ее со словами:

– Полина, выходи за меня.

Зал взревел, бурно выражая свой восторг и всячески одобряя действия Алберта. Полина в ответ потянула Алберта за руку, заставляя его подняться. Она была зла.

– Ты согласна? – продолжал играть Алберт, и не думая подниматься.

– Ты пожалеешь об этом, – процедила сквозь зубы Полина, а вслух сказала с вызовом. – Вы все удивитесь, но сначала я думала отказаться (при этих словах зал притих, ожидая, что же она скажет дальше), но теперь я говорю – да. Причина этому – человек, который находится в этом зале. Этот человек знает, что такое любовь. Поэтому я согласна.