И тем не менее, ее руки словно машинально распаковывали чемодан с вещами, где лежало ни разу не надетое за эти месяцы коктейльное платье. Это платье в последний момент в чемодан запихала ее подруга Алка со словами: «А в этом будешь соблазнять местный бомонд. Может, хоть там мужика себе найдешь, а то совсем одичала со своими чешскими балладами и белыми рыцарями».

«Ну вот и пришлось кстати», – думала Полина, внутренне ругая Алку за это платье, ведь если бы не оно, был бы повод никуда не ходить.

В семь вечера в номере зазвонил телефон и консьерж сообщил девушке, что в холле ее дожидается пан Алберт.

Полина глянула на себя в зеркало, жутко себе не понравилась и вышла из номера.

Через четверть часа Алберт остановил автомобиль возле одного из лучших ресторанов города. По крайней мере, именно такие рассказы Полина слышала об этом заведении от своих пражских знакомых. Полина ужасно не любила пафос и роскошь и внутренне напряглась. Но было что-то еще, что тревожило девушку, но она не могла понять что.

Алберт галантно открыл Полине дверцу авто и подал руку.

«Черт! Все хуже и хуже», – подумала про себя Полина, совершенно не привыкшая к такому обращению.

Молодые люди вошли в ресторан, и Полина увидела, что весь зал снят под мероприятие Алберта. Гостей было уже достаточно много.

В зале царила атмосфера предпраздничного ожидания. Фуршетные столы ломились от угощений, скрываемых белоснежными салфетками. Официанты в передниках разливали по бокалам шампанское. Женщины в роскошных вечерних платьях с пайетками весело хохотали, собравшись в кружки. Похожие на политиков или бизнесменов господа в костюмах при галстуках и без оживленно переговаривались между собой. Тихо играла какая-то до боли знакомая Полине музыка. Кажется, Штраус.

Полине на долю секунды почудилось, что она попала в какое-то небывало красивое голливудское кино. «„Великий Гэтсби“, не больше не меньше», – пронеслось у нее в голове, прежде чем зал огласили восторженные крики гостей.

«Именинник приехал! Алберт! С днем рождения!» – кричали гости и тем не менее смотрели больше вовсе не на Алберта, а на Полину.

– У тебя день рождения? Почему не сказал раньше? – шепнула Полина, тревожно улыбаясь в ответ приветствующим ее и Алберта гостям.

– Чтобы у тебя не было повода отказаться из-за отсутствия подарка, – подмигнул Алберт, попутно отвечая на приветствия и шутки, летящие со всех сторон.

– А почему все на меня так оценивающе смотрят, Алберт? – напряженно спросила Полина, чувствуя, как все буквально изучают ее с ног до головы.

– Ты великолепна! Почему бы им не смотреть на тебя?

– Нет, тут что-то не так, Алберт, – озираясь по сторонам, тихо возразила Полина.

– Просто я хочу сделать тебе и всем этим людям маленький сюрприз, – таинственным шепотом ответил молодой человек, ища кого-то глазами.

– Я была права. Что за сюрприз?

– Всему свое время. А вот и мой отец. Папа, это Полина. Полина, это мой отец – пан Петер Враницкий.

– Добрый вечер! Простите, я не слишком хорошо говорю по-чешски, – заставив себя улыбнуться, проговорила Полина, протягивая руку пану Враницкому.

– Пани русская? Я узнал этот акцент, – оживленно спросил Петер, окидывая Полину доброжелательным взглядом.

– Да, но…

– Это прекрасно! – неизвестно чему обрадовался пан Петер и, взяв Полину под руку, увел ее чуть в сторону от Алберта.

– Мне очень нравится ваше лицо, Полиночка, особенно глаза. Ведь мать Алберта, моя Элишка, была наполовину русской, он вам, конечно, говорил это? – восторженно ворковал Петер, не давая Полине вставить ни слова. – Знаете, это так в стиле Алберта – преподнести все вот так эффектно, в последний момент. Я бы, конечно, пошел ему… вам с ним навстречу и изменил бы условия, даже если бы он представил вас, скажем, завтра, или даже через месяц, – тут он осекся, словно что-то высчитывая. – Нет, через месяц много… Я хотел бы все-таки хоть чуть-чуть насмотреться на вас вместе.