– У меня к тебе разговор, а ужин… Разве для этого нужен повод?

Он старался говорить непринужденно, но девушка с удивлением отметила, что Амон… волнуется.

Это выбило ее из колеи. В силу природы и молодости, кицунэ была так эмоциональна, что часто теряла контроль, и за это порой сильно себя ругала. Но волнение любимого… друга перед разговором. О, богиня, что же это?

На секунду лиса отвлеклась, поняв, что помянула божество, которому поклонялась лишь в прошлой жизни. В этой – она росла среди ирлингов, и у них вера в Великую Матерь была совсем иной, да и богиню они особо не привечали, молясь лишь крылатому богу Отцу.

– Что ж, у меня тоже есть что сказать, – сев за стол, она деловито переложила себе на тарелку несколько закусок.

Руна заволновалась сильнее и решила скрыть это за своей привычной дерзостью.

– Я решила больше не брать уроки стрельбы из лука. Поняла, что моя рука может дрогнуть, а причинять вред кому-то из ирлингов я совсем не хочу. Вот буквально сегодня моя стрела чуть не попала в одного из солдариусов, – она старалась говорить как можно проще, без волнения, словно произошедшего следовало ожидать.

– Солдариусов? – переспросил наблюдающий за ее манипуляциями Амон, так и не сдвинувшийся с места за все это время.

Он распробовал на языке непривычно звучащее, неизвестное слово.

Руна вдруг замерла с занесенным над мясным шариком ножом. Мужчина сразу понял, что девушка растерялась, даже смутилась, но не подняла глаз.

Все-таки не зря он тревожится о странном состоянии воспитанницы в последнее время.

– Прости, однажды в книге слово попалось, и вот, вспомнилось, – слегка запнувшись, пояснила спустя мгновение. – Так называли наемных воинов. Когда-то. Где-то, – снова запнулась она, словно на ходу придумывала.

Но его девочка действительно много читала, потому Амон не стал пытаться уличить ее в лукавстве. Куда больше его волновало сейчас совсем другое. Нужно было только начать…

Они приступили к ужину, перебрасываясь незначительными фразами.

Амон боялся поднять болезненную для лисы тему.

Кицунэ же ощущала, как шевелятся на затылке волосы, предупреждая о том, что что-то грядет. Затишье перед эмоциональной бурей. Она будет благостной или разрушающей?

Именно на первое Руна надеялась и очень просила ту самую богиню, о которой так мало в этой жизни знала, чтобы желание сбылось..

А в этот момент Амон был готов молиться крылатому богу Отцу, чтобы его воспитанница, юная и эмоциональная девушка, не учинила погром или другую подобную выходку, когда узнает важную новость.

От занятий по стрельбе воспитанница отказалась – план Фэйта отвлечь от политики не сработал. В связи с последними событиями это было не важно – теперь у Руны будет куда больший отвлекающий фактор. И Правитель ирлингов очень по этому поводу переживал.

Нет, все же, пусть она вовсе не умеет владеть оружием.

Отбросив скверные мысли, Амон пригляделся к девушке. Она казалась куда более нервной, чем в тот момент, когда появилась в его покоях. Переживает из-за того, что могла причинить вред воину, или?...

Что ж, возможно, сейчас самое время спросить.

– Ты плачешь по ночам. Иногда. Я… слышал несколько раз. Проходя мимо, – решился Правитель.

Начал он, правда, даже к своему удивлению, не с того. Но состояние Руны и вправду волновало мужчину в последнее время куда больше, чем хотелось бы.

В первый раз он оказался действительно случайно у дверей в спальню кицунэ. Еще когда принцесса из земного королевства начала жаловаться на кошмары. Он хотел завести серьезный разговор о поведении кицунэ, но не сложилось.

Тогда Амон впервые услышал рыдания из спальни Руны. И просто не решился войти…