Глава 3

Мальчики семьи Белкиных иногда ненавидели трудный бизнес родителей, но они не замечали, как эта работа формировала их характер, делая из них надёжных и ответственных мужчин, на которых можно положиться в жизни. Они не думали о том, что именно участие в труде, который реально нужен семье, давало им чувство, что они нужны и важны на земле. И если бы кто-то спросил, что полезного ты умеешь делать сам, ребята не задумываясь перечислили бы десяток дел. Поэтому комплексу неполноценности и бесполезности, которым часто страдают дети, родители которых стараются «продлить им детство» и не учат труду, у ребят Белкиных просто негде было поселиться.

И все же ребята всю жизнь со вздохом вспоминали свою «парниковую эпопею». Самое трудное начиналось с момента, когда с ямы с мякиной снимали рубероид, которым она была закрыта. Мальчишки, хотя и понимали благотворность этой заботы для будущих всходов, но часто эмоции брали верх. Они ощущали только злость и досаду. Нередко ребята завидовали растениям, считая, что были бы на седьмом небе от счастья, если бы о них родители проявили бы хоть немного той заботы, которую те отдавали рассаде. С момента, когда земля избавлялась от снежного покрывала и до самой жары мальчикам нельзя было поиграть, послушать скворца, посмотреть телевизор или пообщаться с друзьями. Иногда детям хотелось просто побездельничать а это конечно, было невозможно по определению.

Но что же можно? Смотреть за рассадой можно. Жить для рассады можно, а для себя нельзя. Ведь малейшая оплошность может погубить весь урожай, а вырастить его второй раз не получится, потому что время упущено.

Позже Толик услышит армейское определение, кто такой часовой: «Часовой – это труп, одетый в тулуп, проинструктированный до слёз и выставленный на мороз». И будет с горечью вспоминать их семейную «парниковую эпопею».

И так было каждый год. Ребятам казалось, что парники неуклонно, постоянно, беспрерывно, безостановочно и бесповоротно надвигаются на них с первой пробивающейся травкой на кочках, освободившихся от снега.

Поздней осенью они опять засыпали несколько машин мякины, распределив из по ямам, накрывали от снега рамы, маты и рабочий инвентарь. И вся эта трудная работа затихала на зиму, чтобы с первой оттепелью вновь надвинуться на них, всей своей громадой с неотвратимостью айсберга. Все детство в братьев прочно вбивалось одно короткое слово «НАДО». Но именно тогда жизнь научила их ответственности.

И все же братья не роптали, потому что рядом жили двоюродные братья и сестры, которым было еще труднее. Ребята прибегали к Белкиным сразу, как только отец уходил из дома. Если их строгий родитель не был на работе, дети всегда должны были заниматься каким-то делом. Но стоило отцу выйти за порог, его отпрыски сразу бежали к бабушке, потому что та всегда их кормила.

Кузены всегда были голодны, даже если только что вышли из-за стола. На вопрос:

– Вы голодны?

Дети всегда с блестящими от радостного ожидания глазами, отвечали:

– Да!

С их отцом никто не хотел общаться, потому что на все попытки родственников хоть как-то повлиять на ситуацию, и убедить его лучше обращаться с детьми, он резко отвечал:

– Зато мои дети всегда будут бережно относиться к хлебу и ценить хлеб как конфетку, потому что будут есть его, как конфетку!

Понимая, что перекармливать детей тоже опасно для их здоровья, бабушка всегда задирала им платье или рубашку, трогала живот и говорила:

– Этому хватит.

Если живот не был упругим, как мячик, она спокойно говорила.

– А сейчас ты действительно голодный. – И усаживала ребенка за стол.