– Войдите.

Король толкнул двери, шагнув внутрь. Антал ступал следом. Носа вдруг аккуратно коснулся лёгкий цветочный аромат, пропитавший каждый уголок комнаты. В покоях принцессы было светло и уютно. Бонхомме прищурился, осматриваясь. Окружение ему понравилось. Всё здесь указывало на то, что хозяйка обладала утончённым вкусом. Мебель из тёмного дерева была обшита узорчатой светлой парчой, на кровати, прикрытой балдахином, – шёлковое покрывало и множество подушек, а под ногами лежал пестрящий узорами расписной ковёр.

У окна сидела она. Закинув ногу на ногу и откинувшись, принцесса смотрела в окно. Из него открывался поистине захватывающий вид – морская гладь простиралась до самого горизонта, соединяясь с небесами в одно целое.

Элейн тоже была босая, и Антал про себя отметил то, насколько красивы были её аккуратные ступни. Он позволил себе дерзость и задержал на них взгляд чуть дольше, чем позволяли правила приличия, после чего поднял глаза выше. В ту самую секунду принцесса обернулась, и Антал тут же лишился дара речи. Элейн оказалась невероятной: с плеч спадали длинные чёрные волосы, украшенные золотыми заколками и шпильками, на бледном лице – мягкие и аккуратные черты, а в голубые глаза, унаследованные от отца, было страшно посмотреть. Ведь они так и грозились утопить, затянуть в самую глубину, где невозможно вздохнуть и откуда не выбраться. Прескверный в самом деле перестал дышать – настолько её образ восхитил. Как долго смотрела принцесса на море? Раз оно успело остаться в её взгляде. По спине побежали мурашки, сделалось холодно. Смотрела Элейн прямо, не отводила в смущении взор, как это положено принцессам. При том не было в нём ни капли вызова, не было дерзости и никакой гордыни. Антал прищурился, рассматривая её, но, как ни пытался, проникнуть глубже не смог. Пусть она перед ним во плоти, однако всё равно будто была где-то далеко. В недосягаемости.

Элейн встала, изящно поправив шёлковое платье, и подошла, не сводя взгляда с гостя, а потом произнесла:

– Приветствую вас, господин Бонхомме.

Как бы ни была хороша собой принцесса Элейн, Антал всё же не собирался кланяться и ей.

– Здравствуйте, – только ответил он.

И было в принцессе нечто большее, чем красота. Облик её, несомненно, приковывал взгляд, но также вызывал и страх. Страх? Не может быть. Антал медленно вдохнул, отгоняя эти мысли, как вдруг услышал до боли знакомое хихиканье где-то на задворках сознания.

«Какая прелесть, Антал! Она напоминает тебе кого-то, верно? Ха-ха-ха! Вот так совпадение, да?»

Бонхомме нервно сглотнул. В пересохшем горле запершило. Он старался не слушать назойливый голос, однако заставить его смолкнуть навсегда под силу лишь чудесным козлятам. Принцесса Элейн действительно слишком сильно была похожа на…

«На меня, Антал. Она же просто моя копия! Теперь принцесса не кажется такой уж красивой? Теперь тебе противно на неё смотреть?»

Как же так вышло? Почему Элейн Дезрозье имеет колоссальное сходство с…

– Господин Бонхомме?

Антал тряхнул головой, прогоняя наваждение и слыша напоследок лишь мерзкое хихиканье. Он взглянул на короля:

– Простите?

– Вам нездоровится? Вы побледнели.

Антал прочистил горло и невозмутимо ответил:

– Мне бы чаю, если позволите.

Руки его тряслись, незаметно перебирая складки рубахи, а на лбу выступила испарина.

– И, прошу, дайте мне немного отдохнуть. Я бы хотел отправиться в свои покои. А к серьгам приступлю утром.

– Конечно, – ответила Элейн. – Как вам будет угодно.

– Что ж, в таком случае… – Нерон выглянул из покоев дочери и вдруг гаркнул так, что Антал вздрогнул: – Дарио! Живо сюда!