Берсеневская набережная

История дома между тем продолжается. Его никак не назовешь саркофагом остывшей памяти и иссякшей пассионарности ушедшей эпохи. Здесь и сейчас живут люди, определяющие лицо и дух времени.

Громкое имя – Дом на набережной – общеизвестно, но какая набережная имеется в виду, знают далеко не все. Ее название – Берсеневская. И это один из самых колоритных и любопытных уголков Москвы. Достаточно сказать, что на менее чем километровом протяжении скромной по виду набережной сосредоточены памятники шести столетий!

В древности местность эту называли Песками. Здесь вдоль правого низменного берега Москвы-реки тянулись песчаные дюны, кое-где редко поросшие соснами. Вокруг простирались болота, старицы, мокрые луга, по весне затоплявшиеся талыми водами. Лет шестьсот назад на островке, «на песку», среди зыбкой поймы возник маленький монастырь во имя Николы Чудотворца с деревянным храмом. В летописях же о церкви впервые упоминается только под конец XV в. Тогда от Николы на Песку начался пожар Москвы 1475 г. Вскоре великий князь Иван III повелел устроить за Москвой-рекой огромный плодовый сад. Здесь же селились слободами государевы садовники.

Видимо, в XVI столетии в московском лексиконе появилось и другое название местности – Берсени, или Берсеневка, постепенно вытеснившее прежнее – Пески. Берсени были частью Верхних Садовников. Возможно, отсюда и одно из объяснений колоритного названия. Якобы здесь, в Государевом саду, в обилии произрастал крыжовник – берсень. Есть и другая версия. «На песку» некогда располагалось владение великокняжеского боярина Ивана Никитича Беклемишева по прозвищу Берсень. Ему же вменялось в обязанность ведать здешней уличной заставой – Берсеневской решеткой, одной из тех, которыми перегораживали по ночам улицы города из опасения разбоев и поджогов. Один из предков Ивана Никитича служил еще Дмитрию Донскому, участвовал в сооружении белокаменного Кремля. Одна из кремлевских башен и поныне зовется Беклемишевской. Сам Иван Берсень был личностью незаурядной. Он слыл искусным дипломатом, любил книжную премудрость, переписывался с Максимом Греком. Родовитый аристократ, Иван Никитич грезил прошлым, когда великие князья вершили дела по советам «бояр старейших». Человек непокорного колючего нрава, за что, вероятно, и прозванный Берсенем, он не раз перечил Василию III, отстаивая свою боярскую правду. Но времена уже изменились. Великий князь, исподволь утверждавший самодержавие, не желал мириться с оппозиционными умонастроениями. Берсень-Беклемишев попал в опалу, а в 1525 г. и вовсе был обезглавлен на льду Москвы-реки.

Берсеневка, расположенная всего в полуверсте от Кремля, но на отшибе, за рекой, вне главных улиц, всегда была московским затишьем. Городская суета мало проникала сюда, даже когда рядом построили Большой Каменный мост, а в окрестностях стали появляться крупные промышленные и торговые предприятия. В 1812 г. Берсеневка выгорела дотла, за исключением Винно-соляного двора. На исходе XIX в. была обустроена набережная в виде земляных откосов, укрепленных у подошвы дубовыми сваями и обложенных булыжником. Современные подпорные стенки с облицовкой из серого и розового гранита сооружены уже в советское время – в 1930-х гг.

У подножия Дома на набережной – причал речных трамвайчиков «Каменный мост». Почти вплотную к нему примыкает странный выступ в подпорной стенке с серой будкой наверху. Он гораздо старше и причала, и самой гранитной набережной. Это водозабор первой московской Трамвайной электростанции, построенной в начале ХХ в. К ее внушительным корпусам мы подойдем позднее, через несколько сотен метров. А пока нас ждут другие впечатления…