— Да! — в гневе прорычала Вероника, желая причинить ему, как можно больше боли.

— Хорошо, — неожиданно сказал он абсолютно бесстрастным голосом, — сына можно будет навещать?

Вера совершенно не ожидала подобной реакции. Это немного сбило её с толку.

«Вот так просто отпускает меня?!»

Ей аж не верилось. Никаких «ты моя», «я не собираюсь тебя ни с кем делить» и т.д? Она заставила себя вновь собраться с духом, чтобы не разрыдаться при Димке от резко нахлынувшего осознания, что Цепная, похоже, единственная, кого вообще волновала их семья!

— Можно, — холодно ответила девушка, изо всех сил стараясь вернуть потерянное самообладание.

Эмоции беспощадно рвали ее на части. Чем больше Илларионова смотрела на невозмутимого внешне Дмитрия, тем сильнее ощущала в районе сердца непосильную тяжесть. Всё светлое, ранее живущее в ней по отношению к мужчине, превращалось в сплошную пелену лютой ненависти! Оно причиняло невыносимые муки, заставляя хозяйку задыхаться от нехватки кислорода. Проклятые мысли усугубляли состояние девушки, лишая покоя.

Несмотря на бушующие внутри чувства, запрещать общение отцу с сыном Цепная не стала. Артем не виноват, что его второй родитель — клинический идиот, недавно потерявший жену с ребёнком!

— Спасибо, и прости за всё, если сможешь, — тихо произнес муж сквозь ком в горле, с немалым усилием обуздав свой нрав. — Скажешь, когда нужен будет развод. Я всё подпишу.

Вера на миг удивилась, но вскоре злость махом вытеснила все остальные чувства! Чтобы не сорваться на него, Илларионова спешно вышла из спальни.

Её трясло как собаку. Она едва унимала дрожь в руках. Было обидно, больно и плохо, но это там, где-то на самой глубине души.

«А любил ли ты меня когда-нибудь, Илларионов?» — упрямо пыталась понять про себя Цепная, закрывая дверь в ванну.

Девушка включила воду на максимальный напор и, не выдержав, наконец дала волю слезам, проклиная выбор сердца. На жену Дмитрия бешеной лавиной обрушились воспоминания, из которых та не видела выхода...

***

Выпустив эмоции, Вероника спустя время молча вышла, ничего не ощущая кроме пустоты.

Светлана Викторовна возилась на кухне, громко гремя кастрюлями. Дима весело играл с Артемом, и сейчас мальчик был самым счастливым на свете. Он охотно делился с отцом игрушками, смеялся, что-то увлечённо лопотал на своём детском. Сын признал мужчину, не отходил от него ни на шаг. Ребёнок всё время прижимался к Дмитрию, неугомонно вис на шее папы, не отпуская. Темка щедро выплескивал всю свою любовь, пользуясь возможностью, когда тот, кого очень долго не хватало в семье, находился рядом.

Вера была бы рада улыбнуться сложившейся идиллии, но не смогла. После нового приступа внезапно подкравшейся истерики девушка предпочла торопливо переодеться и прогуляться в одиночестве по улице, ничего никому не сказав...

***

Она потерянно бродила по району до самой темноты. Ей не хотелось возвращаться. Вероника уже не знала, чего именно желала. Мысли и чувства сменялись на столько стремительно, что девушка банально не успевала за ними.

Столько навалилось на Цепную, превратившись в одну сплошную кашу. Чтобы немного разобраться в текущем хаосе, старшая Щукина мудро приняла решение начать с поиска работы, затем действовать по обстоятельствам.

Единственное, что оставалось в старшей Щукине неизменным — жажда всерьез насолить тому, кто намеренно прятался за напускным равнодушием. Вера видела Илларионова жалкими урывками, но прекрасно знала, что за его спокойствием крылся не меньший ураган чувств, чем в её душе. Желание мстить снова глубоко запустило свои уродливые когти в Цепную.