— А зря, у меня хороший голос, — коварно улыбнулся парень.

— Одним голосом сыт не будешь. Всё, прощай, — холодно сказала Вера, твердо намеренная выйти, но неожиданно раздался щелчок.

Павел заблокировал дверь. Илларионова недовольно обернулась к нему и оказалась слишком близко. Их лица разделяло всего несколько глупых сантиметров.

В голове Цепной сразу сработала красная лампочка, привычно напоминая не переходить границы дозволенного. На пальце даже неприятно сдавило обручальное кольцо, будто в протест. Девушка нервно сглотнула, находясь в одном шаге от точки невозврата.

— Никто не идеален. У всех есть право на счастье. И у тебя тоже. Ты не должна всё время страдать, — задумчиво прошептал мальчишка, уверенно смотря в глаза.

«Вера, не глупи! Жалеть потом будешь!» — мысленно себя встряхнула жена Дмитрия.

Она вздрогнула. Дыхание мажора приятно опалило кожу, даря некогда забытое тепло, то самое, которое Вероника отчаянно желала получить в последнее время.

— Выпусти, — резко произнесла Верка, до последнего стремясь сдержаться, чтобы не наделать глупостей.

Хотя непростительный соблазн почти победил.

— Не хочу, — вновь обдал своим дыханием Павел, вызывая приятную дрожь по её телу, после чего искуситель решительно прильнул к губам Вероники.

Она непроизвольно закрыла глаза от удовольствия, ощутив себя снова живой во всех смыслах. Всего один поцелуй, на который не ответила, и мгновенно Цепную захлестнула жажда запретного. Илларионова с трудом собралась и с трудом оттолкнула мальчишку.

— Пока не поздно, найди другую. Забудь про меня. Так будет лучше для всех.

Он с минуту задумчиво молчал.

— Отпусти! — твердо произнесла Илларионова, быстро вернув потерянное самообладание.

Парень нехотя разблокировал авто. Жена Дмитрия сорвалась прочь, до сих пор чувствуя на своих губах его преступный поцелуй. Павел с сомнениями проводил взглядом быстро отдаляющийся силуэт желанной девушки.

— Нет, мы еще встретимся, Вероника. Ты будешь моей...

***

Домой Цепная вернулась соседним двором, чтобы случайно не показать мажору настоящую дорогу.

Быть с ним на столько знакомой девушка не желала. На нее слишком сильно давили брачные узы в совокупности с личностным мировоззрением: вышла замуж, значит не имеешь права смотреть налево, даже если там умудрилось отметиться твоё ненаглядное право.

Конечно, по логике, Илларионовой следовало два года назад подать на развод, обрести законную свободу от всего, но...

Илларионова не смогла. Нечто изнутри упрямо требовало дождаться пробуждения Димы.

«Дура!» — часто сокрушалась мысленно, однако это осознание совсем не помогало отправить коту под хвост все прожитые вместе с Дмитрием годы.

Скорее всего, виной было то, что являлась сумасшедшим однолюбом. Это не давало ей ни уйти, ни впустить другого мужчину в свою жизнь. Чертовы чувства с горьким привкусом ностальгии! Чем больше Павел пытался добиться расположения, тем ощутимее Вероника понимала: мальчишке нужно срочно сменить фокус, пока он окончательно не превратился в несчастного заложника её безответной любви. Вера никогда не подарит тому себя. Разрыв и дистанция — сейчас единственное верное решение. Казалось, с одной стороны, с другой многоточие...

Илларионовой пришлось тяжело прогонять того, кто каким-то образом вернул к жизни. Вдобавок она действительно терпеть не могла серенады, считая их бесполезной тратой времени и чрезмерным издевательством над окружающими людьми. Теми, кто совсем не виноват в чьем-то временном психологическом помешательстве.

Веронике совершенно не свойственно излюбленное многими женщинами чувство романтизма. В отношениях она всегда искала безопасность, уверенность, надежность и верность, а не приторно сладкие слова, от которых кроме головы ничего не кружилось. Особенно в финансовой сфере. Постоянно неся ответственность за чью-то жизнь, девушка часто вынуждено ставила превыше своей души материальное обеспечение.