– Здесь, Елена Семеновна, приехали! Выходите!

Выйдя, Шварц огляделась: пейзаж уже привычный – среди небольших преимущественно лиственных деревьев поодиночке стоящие старые сосны. Кустарник, мелколесье простирались далеко. Под ногами шуршала, слегка проваливалась под тяжестью шагов, хвоя. Вокруг поломанные прутья, откуда-то взявшиеся в начале лета желтые листья, мох. Они прошли по этому упругому насту совсем немного, всего несколько шагов, и Потапов остановил ее:

– Вот он, Елена Семеновна!

Под разлапистой сосной возвышалась каменистая серая шапка великана – довольно большой бугор, весь неровный, забросанный ветками и грязью, поросший мхом. В центре явно рукотворного бугра имелся неровный, с расходящимися во все стороны трещинами разлом, или, правильнее сказать, провал. Щварц сделала несколько шагов по направлению к этой страшной яме – как громадное дупло под елью, да еще зацементированное.

– Осторожней, – предупредил бывший участковый. – Края тонкие, они и обвалиться могут. Слишком близко не подходите. Вход внизу, под сосной. Там можно пройти.

– Так это не вход? – удивилась Елена Семеновна. – А что это?

– Это просто дыра, она возникла от попадания снаряда, еще в войну. Все ж пробило дот… А вход внизу, под сосной, давайте подберемся с другой стороны.

Они осторожно обошли вокруг. Потапов, оглядевшись, разгреб ветки возле мшистого ствола, к которому бункер как бы прилеплен был, и там действительно открылся вход.

– Тише, не спешите, – остановил порывающуюся протиснуться туда женщину бывший милиционер. – Я сам зайду, посмотрю. А вы здесь постойте.

Однако не в характере Шварц было ждать у входа. После недолгих препирательств договорились, что войдет первым Потапов, но Елена Семеновна будет продвигаться за ним.

Вначале Порфирий Петрович включил фонарь, который он захватил с собой из машины, и осветил внутренность бункера. Помещение было небольшое, однако размеры его позволяли укрыться от дождя, да и от зверей, наверно, в какой-то степени. Фонарь был мощный, но дальний угол все же просвечивался плохо. Там имелось какое-то возвышение, что-то было темной горой навалено в том углу. Тряпье какое-то, кажется. Они осторожно вошли, теперь Потапов светил под ноги, чтоб не споткнуться. В углу действительно оказалось тряпье – какие-то старые мешки лежали. Потапов снял верхний, потом второй, и Елена Семеновна не удержалась от крика.

Под мешками был труп.

В общем, именно благодаря этим четырем опасным ночевкам на открытом воздухе удалось нанять проводников. О храбрых русских, которых дунгане сами боятся, уже пошел слух по окрестностям. Послушав рассказы восхищенных тангутов, караванщики-монголы поверили, что путешественники станут надежной защитой в случае нападения дунган.

После заключения договоренности с проводниками еще два дня готовились к путешествию. Часть коллекции пришлось оставить в кумирне. Верблюды были сильно истощены, и Пржевальский велел распределить между ними кладь наиболее щадящим образом. Все равно тащились медленно. Путь шел по горным тропам, которые знали только проводники. Сложности перехода на этот раз были связаны не с погодными или географическими условиями, а с людьми. В горах было неспокойно. Поначалу едва не произошла стычка с китайцами, охранявшими горные переходы от дунган. Тридцать конных пограничников выскочили из лощины и поскакали к небольшому каравану русских. Крики «Мы не дунгане, мы русские путешественники!» не возымели действия. Всадники не просто скакали навстречу, но и целились в них из ружей.