— Его надо остановить, — с тихим укором шепчу я и не могу моргнуть, потому что я впервые и вживую вижу идеальный мужской торс. — Что он делает?

Арсений разминает широкие плечи, принимает из рук одного из топовых риелторов, который едва держится на ногах, бутылку с прозрачной жидкостью и решительно к ней прикладывается. Щелчок зажигалки и к потолку изо рта полуголого безумца рвется ревущий столб огня. Мышцы Арсения озаряются оранжевыми отблесками, и я вижу не человека перед собой, а демона, изрыгающего адское пламя.

Я испуганно и нервно взвизгиваю, прижав ладони ко рту, а остальные одобрительно свистят, аплодируют и восторженно кричат веселыми обезьянами. Огонь внезапно потухает, и Арсений пьяно вытирает губы, исподлобья глядя прямо мне в глаза. Вот черт. Кажется, я попала в немилость боссу, которого посмела хлестнуть злой пощечиной, и его взор не обещает мне легкой участи.

— Охренеть, — Дашка что-то печатает на смартфоне. — Это просто бомба!

Я не сразу соображаю, что она выкладывает ролик с огнедышащим Арсением с корпоративного аккаунта в социальную сеть с припиской “Нам не страшны никакие кризисы, а конкурентов мы сжигаем”

— Ты что делаешь? — я тянусь рукой к ее смартфону. — Удали!

— Нет! — она прячет его в карман. — Подписчики оценят.

— Конечно, оценят! — повышаю голос, взмахнув рукой на Арсения. — Он же голый!

— Что у вас там? — рявкает он и накидывает на плечи рубашку.

А потом подходит, и Дашка смущенно вкладывает в его ладонь смартфон. Арсений молча смотрит ролик и кивает, возвращая телефон:

— Неплохо.

— Но… А… — я захлебываюсь в возмущениях и в предостережениях, что от подобного ролика может пострадать репутация целого агентства. — Так нельзя… Как же…

— Можно, Венера, — Арсений буравит меня сердитым взглядом и приближает ко мне лицо, — сегодня можно все.

Риелторы и остальные сотрудники с пьяными воплями ликуют, а меня оглушает громкая агрессивная музыка и гонит прочь от разъяренного босса, чей взгляд пробирает до костей страхом. Расталкиваю коллег, с трудом протискиваюсь через них и отмахиваюсь от рук, что хотят меня остановить. Не зря я сторонилась наших корпоративов, на которых приличные с виду люди превращаются в каких-то маньяков.

— Венера! — у такси меня окликает злой голос Арсения.

Я оглядываюсь. Стоит на крыльце в расхристанной рубашке и скалится в улыбке.

— Тебе не по нраву веселье?

— Не по нраву, — сжимаю кулаки. — И я предпочитаю веселиться иначе.

— Отлично, — он спускается по ступеням ко мне, и я трусливо ныряю в салон такси. — Не соизволишь показать, как ты веселишься? Мне очень любопытно.

— Поехали! — я бью ладонями по переднему сидению. — Немедленно!

— А этот не с вами? — таксист кивает в сторону Арсения, который размашисто и легко шагает к машине.

— Нет! Этот не с нами! Совсем не с нами! — истерично отзываюсь я, проглатывая от паники окончания слов. — Господи! Он же меня…

— Изнасилует? — сурово предполагает таксист, и машина резко трогается с места, оставив Арсения на тротуаре в гордом одиночестве.

— Что? — непонимающе смотрю на таксиста, откинувшись назад. — Нет. Наверное.

Оборачиваюсь через плечо на Арсения, который неторопливо поднимается по ступеням на крыльцо ресторана, небрежно спрятав одну руку в карман брюк, и чувствую легкое разочарование, которое меня обескураживает. Неужели я ждала, что он все же успеет нырнуть за мной в салон машины?

— А кто он? И чего хотел? — обеспокоенно уточняет таксист. — Может, вас в полицию отвезти?

Это очень мило, что незнакомый и чужой человек беспокоится обо мне и хочет помочь, но его предположение о том, что Арсений вынашивал очень нехорошие планы, меня чуток возмущают. Я, если честно, теперь даже не уверена, что в туалете он хотел меня поцеловать. Вот сдалась я ему.