– Последний этаж, – успевает добавить прежде, чем я выпаливаю «спасибо» и решительным шагом направляюсь туда.

Уйду я, как же! Мне магию нужно обуздать, чтобы маму найти. А этот гад, который, к слову, народ на площади мог погубить, ещё ультиматумы ставить будет?

Вот сам пусть отсюда и идёт прямиком к инквизиторам! И объясняет, какого лешего задумывал тот ужас! Планы я ему испортила? Ещё раз испорчу!

– Войдите! – раздаётся женский голос за дверью, после того как я стучу в высокую двустворчатую дверь оттенка вишни.

– Добрый день, – здороваюсь, едва войдя в просторную приёмную.

Худощавая дама, увлечённая какими-то документами, неохотно переводит на меня взгляд. На самом кончике её острого крючковатого носа висят очки. Вот-вот соскользнут.

– Могу я увидеть господина ректора?

– По какому вопросу? – сухо и строго звучит её голос.

– Мне… эм… Мне нужно сообщить ему важную информацию.

– Информацию? Вы что, новенькая? В письменном виде оформите. Ректор занят, – хмыкает дама, поднимает из стопки желтоватый тонкий лист и тычет им в мою сторону.

– Нет. Простите, мне нужно лично ему сообщить…

– Лично? – изгибаются тонкие, нарисованные углем брови.

Боги! Да она как охранная собака, ни за что меня не пустит, пока не потреплет как следует. И как мне быть?

– Что тут у вас, Сандра? – выходит в приёмную из кабинета ректора мужчина среднего роста с внушительным животом и длинными белёсыми волосами.

Это и есть глава академии?

Да, точно. Он. Вон и портрет его на стене висит в позолоченной раме. Несколько неверная интерпретация художника, приукрашенная немного, но сходство имеется. Щёки розовые, небольшие залысины на висках.

– Господин ректор, тут у нас новенькая к вам рвётся… – начинает секретарь, но ректор перебивает её неожиданным хлопком в ладоши.

Его маленькие глаза-бусинки вспыхивают при виде меня, а губы расплываются в слащавой улыбке.

– Мира Отта! – выдаёт он. – Наша первая стипендиатка по личному приказу Его Величества.

Теперь понятно. Эта улыбка не для меня, а для тех, кто, по мнению ректора, может стоять за моей спиной. Вот только, если они и есть, я не знаю, кто это.

– Что вас сюда привело? Документы принесли? Насколько я знаю, вас оформили в частном порядке.

– Господин ректор, простите, что беспокою, но… инквизиторы, – чуть понижаю голос, чтобы лишние уши не слышали, – сказали в случае чего идти сразу к вам.

– Инквизиторы? – моментально бледнеет мужчина, оглядывается, а затем велит мне зайти в кабинет. – Никого не впускать! – рявкает даме в очках, захлопывает дверь и выжидающе смотрит на меня. – Что случилось, мисс Отта? Вас кто-то обидел?

– Нет, – мотаю головой, а сама думаю, как лучше объясниться.

Снова в душе это странное чувство, будто ябедничаю. Вспомни, он пожар на людной площади хотел устроить. И завтра это может повторить, если вовремя не остановить. За это я готова отвечать? Нет.

Тогда к гоблину страхи и сомнения.

– Я видела человека с площади, того, кого не смогли поймать, – выпаливаю в надежде, что станет легче, но совесть всё также терзает.

– И где вы его видели? – вопрос звучит скорее с раздражением, а не с любопытством, а вся доброжелательность ректора тут же сходит на нет.

Странно…

– Здесь. В академии, – говорю, внимательно наблюдая за резкой переменой настроения главы академии.

– Да вы что?! – ещё сильнее злится.

– Инквизиторы велели связаться с ними через вас, если я вспомню что-то ещё о том дне или увижу кого-то. Вот я и пришла, как было велено, – сообщаю ректору, а в голове зарождаются странные подозрения, будто он вовсе не хочет, чтобы преступник был пойман.

– Ну и кто же он, по-вашему, мисс Отта? – спрашивает, не скрывая раздражения.