Так и есть. Мама шипит: «Залезь к нему на коленки! Поцелуй, обними, ты что как истукан! Это же твой папа!» От последней фразы меня почему-то особенно коробит. Не могу даже объяснить почему. Наверное, от резкого контраста между тем, что мама говорила пару месяцев назад, и теперь. Как будто, если она предает сама себя и не отвечает за свои слова, то вообще непонятно, как ей верить.

Я иду обратно в комнату, но ничего не меняется. Я не могу заставить себя залезть на колени к отцу и лицемерно обнимать его за шейку, как того требует мама.

Папа уходит, откуда-то появляется бабушка, мама поворачивается ко мне, и я вижу в ее глазах огромное такое, необъятное разочарование. Во мне. Они осуждающе смотрят на меня все втроем: мама, бабушка и тетя Наташа, но именно мамин взгляд ранит меня до глубины души. Я вижу в нем не только разочарование, но и даже какое-то презрение, отвращение. Она спрашивает, почему я не сделала то, о чем меня просили, а я не знаю, что ответить. Дальше какой-то поток слов о том, как это было важно, и острые как стрелы, летящие мне куда-то в сердце обрывки: «бесполезная», «разочаровала», «если он не вернется, то это из-за тебя», «неласковая», «деревянная», «бестолковая», «наплевала на мать», «недалекая», «уйди с глаз моих».

Бабушка вторит маме, тетя Наташа, поджав губы, кивает головой. Мама уходит в комнату и плачет. Бабушка приобнимает меня за плечи и я разворачиваюсь, ища поддержки. Но нет, она таким же приторно противным голосом, как и мама, когда злится, начинает рассказывать мне, что нужно быть хитрее, и что «ласковый теленок двух маток сосет». Меня до сих пор триггерит эта дурацкая фраза. Тетя Наташа, слава Богу, не разговаривает со мной, как с недоразвитым годовалым малышом, но суть ее высказываний коротко и ясно сводится к следующему: если отец окончательно уйдет — это катастрофа, безотцовщина — это клеймо, жена без мужа — трагедия, мамина жизнь будет загублена, и я должна сделать все, чтобы он вернулся. Все зависит только от меня, а я так бездарно и безответственно провалила эту миссию сегодня, и не факт, что будет еще возможность.

И, видимо, выполнив свой долг, они уходят. Остаюсь я, на полу возле коричневого кресла, и мама, которая горько плачет в комнате. Плачет из-за меня. Она на меня надеялась, а я ее разочаровала, не оправдала ожиданий, и теперь она не хочет меня видеть. Я — Плохая Девочка. Очень Плохая.

Это история моей Недостаточно Хорошей Девочки, которая взяла начало где-то там, среди развалин родительской семьи. Есть и другие, много других. Приведу наиболее часто встречающиеся причины.

А вдруг спугнем!

Часто бывает такое, что ребенок начинает проявлять какие-то таланты, делать успехи, и окрыленные родители ждут от него все больше и больше. И очень боятся перехвалить. Вдруг «зазвездится». Поэтому похвала скупая, а зоны роста расписываются долго и красочно. Ребенок старается еще больше, родители видят, что это работает, и продолжают свою стратегию, в итоге появляются те самые отличники и отличницы, которые в подростковом возрасте уже имеют неслабую такую депрессию.

Подростки, конечно же, редко приходят на прием сами, в большинстве случаев их к психологу практически насильно приводят родители.

Насилие, конечно, не физическое (попробуйте отшлепать 16-ти летнее бородатое чадо), но тем не менее вполне различимое. Разнообразные манипуляции и угрозы карманными деньгами, гаджетами, Интернетом и пр. делают свое дело, и подросток угрюмо идет, куда ведут. Но как ни крути, это уже не маленький непосредственный ребенок, который с любопытством ввязывается в любую движуху и раскрывается в игре и рисунках. Это отдельная формирующаяся личность, которую взрослые упорно не хотят замечать. И которая, конечно, уже всем что-то должна в огромных масштабах.