– Ну что уставился, от страха язык проглотил? Припёрся сюда, гость незваный, расхаживает тут как хозяин….

Старуха с кряхтением поднялась и, опираясь на свою клюку, сделала шаг в направлении растерявшегося Данилы.

– Что? Страшно? – проскрипел голос. – Что тебе тут делать, избалованное дитя Подлунного мира, ищи Чертог Судьбы и убирайся восвояси, под родительское крыло! Никого ты тут не спасёшь, только накличешь беды на своих дружков, как уже и было ….

Фигура ведьмы вдруг стала плыть и распрямляться, клюка с силой ударила в землю…. И вот перед Данилой стоит человек в чёрном плаще. Глубокий капюшон скрывает верхнюю часть лица. Голос уже не скрипит, а бьёт прямо по ушным перепонкам, пробиваясь в мозг.

– Не тебе, червь, тягаться со мной! Это мой мир! Он отдан мне на заклание! И ничего тебе не изменить!

Фигура начала раскачиваться и расти, увеличиваясь в размерах. И вот над испуганным мальчиком навис исполин и его голос уже гремит прямо в голове:

– А теперь беги, спасай свою никчёмную жизнь!

Данила попятился, едва не упав, споткнувшись о полусгнивший ствол дерева и побежал. Его гнал нечеловеческий животный ужас, он чувствовал себя маленькой букашкой рядом с этим исполином. Сейчас он сделает всего один шаг, чтобы его раздавить…

– Беги…, беги…, беги… – эхом грохотал ему вслед ставший вдруг непроходимым лес.

И он бежал и бежал, не разбирая дороги, не чувствуя, как колючие ветки хлещут по лицу и раздирают кожу. Время перестало существовать, разум полностью утонул в жутком страхе. Вдруг в глаза ударил яркий свет. «Стоооой!», зацепило краем сознание, но тут, же снова угасло под напором страха. «Данилааа!».

На фоне чёрных деревьев чащи вдруг возникла ярко рыжая молния и стремительно перечеркнув пространство, больно врезалась в бок.

Мальчик покатился по земле. Сначала израненное тело почувствовало боль, потом сознание погасло, и всё вокруг заполнила темнота…

«Всё хорошо, сынок, всё уже закончилось. Вставай мальчик, до свадьбы заживёт…» Ласковые руки гладят лицо, тёплые губы касаются переносицы…. «Мама». Мальчик греется в ласковых лучах любви. Сильная папина рука тянется навстречу: «Вставай, сын! Ещё столько дел впереди!» Он хватается за эту руку, как за единственную опору, которая осталась в его жизни. «Просыпайся, любимый, ты же знаешь, мы всегда с тобой». Видение угасает, и появляются звуки…. Птицы…. Пение птиц, ветерок на щеке…. Что-то тёплое рядом…. Дышит с хрипом…. Открыть глаза! Надо немедленно открыть глаза, кому-то нужна помощь! Данила вскакивает… И замирает на краю обрыва. Ещё шаг, и он полетел бы вниз. У его ног вытянувшись лежит Цукат. Огромная рана зияет на боку. Пёс жив, но дышит с трудом. Кровавые пузыри вспухают с каждым судорожным вздохом. Собака открывает мутные от боли глаза.

– Нет! Ты не можешь меня бросить!!! Я не разрешаю тебе умирать!!!

Цукат не слышит. Забытая, но такая привычная мысль закрадывается в сознание: «Господи! Что же делать? Ведь я же ещё ребёнок». Но никого нет рядом, кто мог бы ему помочь. Или он попытается спасти друга или ляжет рядом умирать. И мальчик знает, что выбора у него нет…. Он пытается поднять умирающего пса, но тут понимает, что ему некуда его нести. Он встаёт перед псом на колени, и до боли зажмурив глаза, прижимает к себе бархатную любимую головушку. Отчаянный крик рождается во внезапно опустевшей голове и заполняет собой весь мир вокруг: «Помогииитеее!»....

Дробный стук копыт запустил снова остановившееся время. Данила открыл глаза.

– Помощь пришла, Цукат, потерпи! Главное потерпи!

Данила бросается навстречу всаднику, только потом, сообразив, что он знает этого коня. Это тот, «былинный витязь» из загона Липы. Буян, его зовут Буян. Это конь Добрыни из легенды. Всадник легко спрыгивает на землю.