Но возлюбленная его столь юного сердца только нахмурила брови. Не отпуская руку Витки (о, эти сладостные секунды!), Алёнка промолвила:

– А как же восьмая заповедь?

– Что? – не понял Витька.

Алёнка отпустила его руку и отвесила лёгкий подзатыльник.

– Восьмая заповедь. «Не укради, не воруй» и так далее.

Витька почесала затылок, закатил глаза и произнёс: «А, это…». На самом деле он не знал и остальные заповеди, и сколько их вообще существует. Однако он тут же вспомнил, что отец у Алёнки работает звонарём в местной церквушке. Видимо, он её научил этим странным премудростям.

– Ну и Бог с ним, со спиннером, – подумал Витька и улыбнулся собственной шутке. Их путь лежал к озеру.

Завтра в местной церкви будет людно. Светлый праздник Преображения Господня или, как любят называть его русские люди, Яблочный Спас. Пономарь Владимир только что отзвонил в колокола церкви Сергия Радонежского. В приподнятом настроении он прошёл в алтарную часть, чтобы помочь священнику в совершении вечерней службы перед завтрашним торжеством.

– Папа! Папа! – неожиданно раздался голос дочери за его спиной. Алёнка тяжело дышала. – Там! Там!..

За звонарём, который просил подменить себя в предпраздничном служении, Алёнкой и Витькой потянулось несколько зевак.

Вечно озорной и влюблённый Витька был обеспокоен. Что же так встревожило Алёнку? Мыслями он вернулся на двадцать минут назад. Вот они дошли до озера, вот солнечные лучи осветили её прекрасное веснушчатое лицо, и он, поймав этот чудный миг, уставился на ангела своего сердца влюблёнными глазами. И вот она снова хватает его за руку и кричит прямо в ухо: «Скорее бежим! Скорее!». Уже в пути он, задыхаясь (физкультура – нелюбимый предмет, стоит признать), попросил её остановиться и рассказать, в чём же дело? На что она удивлённо ответила: «А ты что, разве не видел?», – и продолжила бег в сторону уже показавшейся церкви.

Светлана не находила себе места. В дверь постучали. На пороге стоял встревоженный Михаил.

– Какие новости? – он сделал движение в её сторону, как будто хотел обнять, но быстро одёрнул руки.

– Пока никаких… Я очень переживаю за сына. Проходи.

На столе Светланы уже стояли две стопки. Она достала из холодильника бутылку «Пять озёр».

– Зачем это? – удивился Михаил.

– Знаешь, это больше для меня, – она быстро разлила холодную водку по ёмкостям. – Садись за стол, сейчас что-нибудь принесу поесть.

– Не нужно, – Михаил присел на табуретку и мгновенно опрокинул жидкость. Затем вытер рот и, помолчав, произнёс: – Что делать-то будем, Свет?..

– Ну, видимо, звонить в полицию… – Светлана подошла к окну, за которым всё ещё сверкали молнии.

– Да, согласен, больше ничего не остаётся. У меня там один хороший знакомый работает – Селезнёв Алексей. Мы его Селезнем, помню, дразнили. Сейчас не подразнишь… – Михаил засмеялся, но вовремя осёкся.

В этот миг единственным желанием Михаила было подойти к Светлане, обнять её за плечи и вдохнуть запах её чёрных волос. Интересно, догадывается ли она о его чувствах к ней? Наверняка. Но Михаил боялся сделать этот первый, кажущийся таким простым, шаг. Вроде и времени после развода прошло достаточно, да и сама Светлана нуждалась в помощи по дому и в отце для ребёнка. Так почему не решался? Боялся отказа и потери её для себя навсегда? Скорее всего, дело было именно в этом. Михаил машинально налил себе ещё водки, но пить не стал.