– Как же здорово, голубчики, что вы приехали, – промолвила она. – Жаль только, время нынче такое непростое…

Я пропустил эту фразу мимо ушей, хорошо зная, что пожилые люди часто жалуются то на правительство, то на рост цен, то на кризис. А вот Влад оказался более проницательным и переспросил, отчего же время именно сейчас такое тяжелое.

Бабушка махнула рукой и что-то невнятно пробормотала, но было видно, что ее и вправду что-то тревожит. Потом, будто решившись, она заговорила:

– Животина у нас в деревне пропадает. Пятого дня тому Ильинична пожаловалась, мол, две курицы у нее исчезли. Говорит, как сквозь землю провалились. Никак, украли, да только кому у нас красть-то? В деревне все свои, да и остались тут одни старики, домов сорок от силы. Деревня умирает потихоньку, все в город уезжают… – бабушка горестно вздохнула, так, что у меня защемило сердце. Я пообещал себе впредь почаще ее навещать.

– А вчера Зинка, соседка моя, говорит, что поросенок у нее пропал, – продолжала бабушка. – Вечером, говорит, покормила, а утром его уже и след простыл. Такие дела.

– Насчет этого не волнуйся, – с воодушевлением произнес я. – Мы этого вора в два счета поймаем. А, Влад?

– Само собой, – поддержал меня друг. – Нам это раз плюнуть.

Бабушка вдруг напряглась, лицо ее посерьезнело.

– Этого еще не хватало. Вон чего удумали, орлята. Ну уж нет – вы ко мне на отдых приехали? На отдых. Так и отдыхайте себе спокойно. А в это даже не думайте влезать!

И бабушка в подтверждение своих слов погрозила нам пальцем. Мы с Владом переглянулись. Честно говоря, ее реакция меня удивила. Я подумал, что бабушка, возможно, рассказала нам далеко не все…

Впрочем, об этом можно было поразмыслить и завтра, а сейчас, после тяжелого дня и большой кружки чая, у меня уже слипались глаза. Поблагодарив бабушку за отличный ужин, мы встали из-за стола и отправились в свою комнату, а вскоре уже крепко спали.

Утром мы проснулись от аппетитного запаха, проникавшего сквозь щели в нашу комнату. Этот запах я не спутаю ни с чем на свете. То были бабушкины фирменные оладьи.

Когда мы, наскоро умывшись, сидели за столом, бабушка поставила перед нами по большому стакану молока.

– Парное, свеженькое, с утренней дойки, – приговаривала бабушка. – В городе такого не найти. Там, небось, только свое генно-модифицированное пьете… – она с осуждением покачала головой.

Молоко было приятным на вкус, чуть теплым, и от него действительно исходил легкий пар. С наслаждением я допил все, что было в стакане, и откинулся на спинку стула. Эх, вот это жизнь, вот это я понимаю!

Следом на столе появилось огромное блюдо с яблочными оладьями. Влад, впервые пробовавший это кулинарное чудо, рассыпался в искренних комплиментах бабушке. Наевшись до отвала, нам едва хватило сил отползти от стола. Отдохнув после обильного завтрака, мы решили, что пора и нам отблагодарить бабушку, оказав ей посильную помощь в домашних делах.

Мы сходили к колодцу и набрали воды, затем вызвались наколоть дрова. Взяв с чурбака топор, мы принялись по очереди рубить толстые поленья, сваленные в углу у сарая. Колка дров оказалась далеко не легким занятием. Хоть мы и работали посменно, нам частенько приходилось делать паузы, чтобы отдышаться и размять спину. Паузы становились все длиннее и длиннее.

В один из таких перерывов Влад спросил:

– Как думаешь, кто у них тут животных ворует?

Я пожал плечами.

– Кто его знает. В принципе, вором может быть кто угодно. Вообще, действительно странно – деревня маленькая, глухая, чужаков нет. Никогда не воровали, и на тебе…