– И правда, нужна я даром инквизиторам каким-то – тем более со своей чудо-магией. Натерпелись загадочных психов в жизни, спасибо, не надо, накушались.

– Пральна, не должна девка столько жрать! – не унималась глуповатая самка чёрта.

«Интересно, можно ли так называть их особей?»

– А это уже оскорбление, – сказала я. Маньяк этот напрягающий, попытка обмануть меня, наглость чертей…

В то же время к нам в очередной раз подошла женщина – работница сего достопочтимого заведения. Она сдержанно улыбнулась нам и забрала посуду. Хотя бы это здесь берегли, и кто-то претендовал на адекватность. Выглядела она румяно и как-то обнадёживающе, телосложением была плотна и не ленилась свою стать демонстрировать. Её можно легко понять – вырез, приоткрытый ротик и вьющиеся локоны позволяли зарабатывать неплохие чаевые от посетителей. А особо наглых можно и подносом тяжёлым отоварить. Сжалилась она над сирыми и странными, напросились мы переночевать, пусть и на чердаке – хоть какая-то крыша над головой.

– Лихо ты этого спровадила, – остальные черти закивали туда, где минуту назад сидел маньяк.

– В каком смысле – этого? Вы же все делали вид, что его нет! – мой взгляд исподлобья был, конечно же, проигнорирован.

– Дык, потому и делали, что он тут был. Странный тип. Ужасающий. Мы тоже как ты хотим – прочитала стих непонятный, и он – фьють! – исчез, как не было.

– Братан, если ты ему стишок прочитаешь, знаешь, что он с нами сделает? – приобнял чёрта пьяный сотоварищ. И показал своим загнутым когтем у горла. – Кр-р-рк!

«Вот же какие они… Не так уж много я съела. Это Рысь только овощи и маленькие пирожки употребляет. Ну, понятно, жизнь же – сплошная череда удовольствий, зачем нам ещё одно в виде еды? Хм. Может, и вправду тот чёрный просто смотрел, как я жадно уминаю всё на своём пути? Или как ошарашенно озираюсь. Тьфу, мадам, вам сколько лет – стесняться и комплексовать перед неизвестно кем!»

Прогнав все эти мысли, я заметила, что кизяки расспрашивают Свата о таких ерундовых вещах, которые обычный казак и так знает. Он односложно отвечал, продолжая закусывать. А они расспрашивали его с таким видом, будто это были мудрёные вопросы с подковыркой. Дошло до свадебных обрядов – у кого какие. Сват отмахнулся от них, вновь закурил трубку, что-то вспомнил и начал открывать нам кладезь своих историй. В этот раз мы узнали, как он с кумом сватал своего друга-казака за какую-то артистку-красавицу. Мы не забывали вворачивать свои шутки в его историю и давиться со смеху.

– Обещал нам порассказать всякого за чаркой чего-нибудь позабористей. Вот, момент настал, не отвертеться, – я икнула. – Представилась передача про женитьбу. Всё чинно-благородно: «Итак, комната жениха!» Шумиха, свист, клинки летают, кто-то дымовуху принёс, веселье, камера падает, отрубается.

– Так оно и было! Ты ясновидящая? – Сват сделал серьёзное лицо, отчего стало ещё смешнее.

– Какое там «ясно», близорукость у меня. Так, стоп, как оно было? В телевизор-то каким сквозняком тебя занесло?

Пока он рассказывал, в какие удивительные дебри его заводила жизнь, черти – завсегдатаи заведения – пошли друг с другом в пляс, выделывали что-то на манер гопака. Смотрелось смешно и неказисто.

– На «передок» бы вас, на Каше-поле… – выдёргивая из своей стойки забытый кем-то нож, проворчал трактирщик.

– Что мы, дурни какие – туда соваться?! За кого нас держишь, милсдарь Еремей!

– Держу вас за ряженых, ради выручки – народ поглазеть-посмеяться ходит. Да только больше убытку с вас!

– Помилуй, хозяин, мы ить покруче любого душеспасителя будем – и выслушаем, и поддержим! Вот, глядите, бравый к