Однако, не смотря на такое положение вещей, все равно рекомендовалось делать ставку на рабов. Люди существа диковинные и, большей частью, весьма неблагодарные. Так что никто не мог поручиться, что со временем, «свободные», привязанные к башне, не принялись бы сожалеть об этом, роптать, а там, глядишь, если и не бунтовать, то пакостить по мелочи и отравлять жизнь окружающим. Коллектив башни — это особая общность и всяческие испытание ей элементарно ни к чему.
Так что самым первым делом, как только я смогу открыть портал в подходящий мир, чуть ли не сразу же после официального представления правителю, мне надлежало посетить местный рабский рынок и закупиться персоналом по списку... Б-р-р-р, короче.
9. Глава 7. Мир номер раз...
«Это» случилось в тот момент, когда я как раз набрела на комнаты, в которых мне захотелось остаться. Они были такие... такие... Нет, у меня решительно не хватает слов для описания! Казалось, что башня каким-то образом считала у меня из подкорки, мое представление об идеальных покоях и воплотило его в жизнь, но сама я, до самого последнего момента, даже не подозревала, что нечто подобное имеется у меня в голове.
Идеальным казалось все, от планировки до цвета плафона в сортире! И тонкая, ненавязчивая, изысканно-нарядная отделка, и мебель, именно такая, какую я бы предпочла, будь у меня полная свобода выбора, неограниченные капиталы и подходящие размеры жилого помещения. А постельное белье? Как раз такое, которое я люблю, потому что на нем лучше всего спиться и снятся особенно приятные сны. Комнат не так много, чтобы заблудиться или утомиться, путешествуя из спальни в кабинет, но и не столько, чтобы в одном помещении пришлось совмещать несколько функций.
Особенно меня умилил просторный балкон или даже скорее терраса, поскольку с нее в сад вела причудливо изогнутая каменная лестница с ажурными перилами. О такой я точно мечтала, особенно когда встал вопрос о переезде из квартиры в коттеджный поселок, однако готовый дом, который покупал папа, подобных архитектурных излишеств не имел...
Впрочем, выйти на эту террасу возможности у меня все еще не было, поскольку раздвижная дверь, ну, «якобы» раздвижная, на данный момент составляла собой одно целое с просторным окном, которое в свою очередь, без малейшей щели переходило в каменную стену.
Вот когда я, с несколько разочарованным видом, стояла у этой заманчивой двери, меня стало беспокоить необычное ощущение в районе диафрагмы. Чувство было таким, как-будто я пытаюсь вспомнить о каком-то забытом, но чрезвычайно важном деле, но ничего не получается и это меня так сильно тревожит, что аж подводит живот. Так и хотелось качнуть головой, цыкнуть языком и пробормотать с сожалением: «Склероз, однако!»
Это чувство неясной тревоги и потащило меня вниз, в ту странную комнату, с абсолютно прозрачными стенами, через которые, однако, ничего не было видно, в которой меня одолевало похожее чувство. Жуткое место вообще-то. Вот представьте себе: вроде как прозрачная стена, а за ней пустота... Какой-нибудь сюрреалист пол жизни бы отдал за такую натуру!
Однако сегодня сюр вообще зашкаливал, потому что в прозрачной стене появилась вполне себе обычная дверь. Деревянная, с причудливой кованной ручкой. И да, я точно понимала, что мне следует наконец приступить к своим прямым обязанностям и открыть эту чертову дверь! И нет, сделать это я не торопилась, поскольку было элементарно страшно! Не смейтесь. Просто вы даже представить не можете, каково это — рискнуть открыть дверь в стене, за которой ничего нет!
И вот именно в этот момент мне довелось проверить на практике верность того моего решения, когда я не захотела чисто формальных отношений между мной и постоянным персоналом башни и чуть ли не насильно, усадила парней вместе с собой за стол. Потому, что когда я почти уже совсем собралась поддаться панике и иррациональному страху, с двух сторон от меня появились немного смущенные цветные физиономии Входа и Выхода, о ногу потерся горячим боком василиск, а на плечо легла почти неощутимая, но очень нужная именно в этот момент, дружеская ладонь духа-управителя.