Представление шло полным ходом, но Маргарет его не замечала, в упор разглядывая сидевшего напротив мужчину. Он тоже пару раз взглянул на нее, недоуменно заломив бровь. Маргарет даже протянула руку, желая убедиться в его материальности, но тут же отдернула ее, опомнившись.

Но вот свет загорелся вновь, и недовольный Джим был вынужден представить незнакомца:

– Разрешите вас познакомить, это мой единокровный брат Эдвард Торвальд. А это мои знакомые Анна Гринфилд и Маргарет Рэдли.

Эдвард приветственно склонил голову и попросил:

– Просто Нэд, пожалуйста. А то я и без того чувствую себя ожившим трупом.

Анна невольно заинтересовалась:

– Почему?

Усмехнувшись, Нэд послал в сторону Маргарет колючий взгляд.

– Мисс Рэдли только что смотрела на меня со священным ужасом.

Покраснев и засмеявшись, Маргарет постаралась оправдаться:

– Извините, но вы так похоже на молодого Ив Монтана.

Нэд склонился перед ней в шутливом поклоне.

– Благодарю, что не на старого. Это уже приятно. Но, предупреждаю, песен от меня вы не дождетесь. Мне медведь на ухо наступил.

Маргарет не верила своим глазам. Нэд и в мельчайших повадках походил на Монтана. Поворот головы, пристальный взгляд – один в один! Это было слишком уж странным для простого совпадения.

– А вы ему не подражаете? Уж очень вы похожи.

Он с неудовольствием передернулся.

– Честно говоря, у нас в Америке его и не знают. Американцы не любят мелких европейских знаменитостей. И узнал я о своем с ним сходстве только после путешествия в Париж, десять лет назад. После этого посмотрел пару фильмов с его участием. Никакого впечатления он на меня, скажу честно, не произвел.

Маргарет открыла рот, желая возразить, но он не дал.

– Об реинкарнации и речи быть не может, я родился задолго до его смерти. К тому же в мистику разного рода я не верю.

Маргарет смущенно засмеялась и посмотрела на Анну в поисках поддержки. И немедленно ее получила.

– Не сердитесь, Нэд. Если б вы были на нашем месте, то тоже испытали бы немалое потрясение. В отличие от американцев мы хорошо знаем творчество Ива Монтана. Мы с Маргарет любим слушать его песни. Должна заметить, у вас и голоса очень похожи, и интонации практически одни, хотя он, в отличие от вас, говорил по-французски.

Эдвард кривовато улыбнулся и попросил:

– Давайте забудем об этом моем чертовом сходстве и поговорим о чем-либо другом. Честно говоря, мне хочется быть самим собой, а не подобием какого-то стародавнего артиста.

Маргарет откровенно обрадовалась смене темы. Ей было до того не по себе, что она была бы рада очутиться подальше от этой своей внезапно воплотившейся мечты.

Анна корректно спросила, меняя тему:

– Вы тоже житель Нью-Йорка?

Эдвард рассеянно посмотрел вокруг, будто не понимая, как мог здесь очутиться.

– Я родился в Бронксе. Там у меня квартира.

Джим с нескрываемой завистью уточнил:

– Квартира! Небольшой такой пентхаус в тыщу квадратов! Была б у меня такая, я бы считался одним из богатейших людей Америки!

Нэд и глазом не моргнул.

– Вообще-то я езжу по всему свету. И в Нью-Йорке бываю не так уж и часто. Хотя центральный офис моей компании здесь, в Даунтауне.

– Ну, офисы и квартиры у тебя в Париже, Токио, Лондоне и многих других местах. Ты же не выносишь отели. – Джим произнес это на редкость неприязненным тоном.

Нэд небрежно пожал плечами.

– Терпеть не могу безликие отели, ты прав. Но квартиры, как правило, не пустуют. Мои друзья и деловые партнеры предпочитают останавливаться там, даже если я отсутствую, что чаще всего и бывает. В свою очередь я могу занять их квартиры, если в этом возникает нужда.

Не утерпев, Джим насмешливо уточнил: