– Мама, мама, расскажи сказку, – запищали дети.
А мать лишь рукой отмахнулась. Видела ли она то, о чем только что поведала своему семейству, или ей, и впрямь, все почудилось, она уж и сама не могла решить.
Глава 4
А виденья у нее как раз не было. Горевуха, как нерасторопная ворона, подхваченная неистовым вихрем, оторвалась от земли и понеслась над курящими теплым дымом крышами домов бог весть куда. В непроглядном снежном мареве среди спускавшихся вечерних сумерек она уже не различала, где земля, а где небо, и не понимала, придет ли конец ее невероятному злоключению.
Но холодная природа, в отличие от равнодушных, глухих и слепых людей, решила все же сжалиться над бедной летучей старухой и, прилично помотав ее кругами над родными Дроздами, благополучно опустила на мягкую заснеженную землю на одной из деревенских улиц.
Так бы и осталась Горевуха замерзать одна на дороге, всеми забытая и никому не нужная, если бы не разглядела случайно в бескрайней снежной мгле знакомый голый кустик, бывший когда-то цветущей белой черемухой. За ним-то и показалась ее самая занесенная снегом изба со старым фикусом и серыми занавесками на маленьком окошке.
С трудом открыла она расшатанную калитку, утонувшую наполовину в снегу, и еле пробраться через топкие сугробы к крыльцу. Едва старушка скрылась за скрипучей дверью, как жуткая метель тут же улеглась, успокоилась, будто ее и не было вовсе. Лишь высокие пышные сугробы развалились вольготно на замерзшей дроздовской земле, да кривая черная туча, похожая на Горевуху, осталась висеть в небе над ее холодным одиноким домом.
Глава 5
Утро встретило дроздовцев ядреным трескучим морозом, белым искрящимся в лучах чудесного зимнего солнца снегом, причудливыми узорами на окнах и радостным настроением. А как тут не радоваться? Зима-забавница в гости пожаловала. Веселись, народ!
Кто из ребят теперь дома усидит? В тулупах, в валенках, в мягких пушистых варежках высыпал мал народ на улицу и пошел в игры играть, мороз и стужу пугать. Раз, два – и смастерили маленькие селяне крутую снежную горку прямо у речного обрыва да давай с нее скатываться. Кто на санках, кто на холщовых дерюжках, кто на коре осиновой, а кто и ни на чем, задом своим горку отглаживал. Того и гляди, перевернутся и наломают себе костей. Будет тогда дома взбучка, и гулять потом ни за что не выпустят. Да кто ж об этом думает, лихо слетая с высокой горы?
А на речке Дроздовке снег расчистили так, что лед заблестел, точно новое зеркало. Беги да катайся хоть на коньках, а хоть и на голых пятках. Тут и шум, и смех, и крики, и каждое неловкое падение веселит до упаду разгулявшуюся ребятню.
Да что горка, да что каток! Почитай, во дворе каждого себя уважающего дома вырос сторожем свой снеговик, с ведром на голове, метелкой в руке и морковкой заместо носа.
– Что это у тебя снежная баба такая тощая вышла, снега, что ли, пожалел? – спросил мальчик Петька у друга Родьки, с которым накануне над бабой Гавриловной потешались. – И на башке не ведро, а платок какой-то драный. Ну, точно, наша Горевуха.
Родька не внял замечаниям приятеля и вместо ответа залепил ему снежком в ухо.
– А ну, брось баловаться, а то уши надеру, – рявкнул Родькин отец, проходивший мимо. – А что, и вправду, Горевуха и есть Горевуха.
Глава 6
А что же сама старуха? Бодрое утро первого зимнего дня не обрадовало ее ни солнцем, ни морозом, ни белым снегом. Еле встав со скрипучей расшатанной лавки, она поплелась было к печке, чтобы растопить ее. Хватилась, а дров-то нету. За ними во двор идти надо, еще и хворосту насобирать для растопки. Да где ж его сейчас в таких сугробах отыщешь?