Достав из пакета белые листы бумаги, Адам Рязович начал старательно складывать из них модели самолетов. Этому его, как и миллионы других людей, научили в детстве. Идея была простая: запустить самолетик с верхушки холма и снять его полет на видеокамеру. Вдруг, что-то интересное выйдет…

Первый лист совершенно случайно был постановлением правительства края об изменениях в транспортном налоге. Адам Рязович аккуратно отправил конструкцию в полет, быстро направив вслед глазок видеокамеры. Однако «транспортный налог» не поймал восходящих потоков воздуха и почти моментально врезался в землю. Спускаться за ним вниз, пусть и на пять метров, не хотелось.

Адам Рязович сложил второй самолет из письма-благодарности некоему Василию Николаевичу Перцову за высокую оценку, данную им творческой студии «Голос Кавказа». «Благодарность» сделала крутой виток и внезапно полетела обратно, сделала третий кивок и упала в траву. И съемку сделать не успел хороший человек.

Третий самолетик был создан из обложки тетради ученицы 3 класса школы-лицея №8 Луизы Туевой. Две дырки от скрепок не стали преградой, и «штурмовик» синего цвета устремился в долину. Это был настоящий рекорд – десять метров и посадка на полынь.

Четвертый лист был бланком-заявлением на участие в региональном конкурсе «Почему я хочу работать на пенсии?» Адам невольно прочитал пару абзацев, но ничего не понял. С силой бросил самолет, и тот взмыл, затем опрокинулся навзничь и так, вверх тормашками, удивительным образом полетел в сторону. Куда он упал и сколь долго парил в воздухе, увидеть не удалось.

Пятая конструкция ранее была огромной квитанцией абонентного отдела местного филиала ООО «Газпром». Пару лет назад Адам Рязович долго воевал с газовиками, чтобы узнать, откуда у него образовалась мифическая задолженность за природное ископаемое. Нервов потратил немало. И вот теперь этот кусок его жизни уплывал в атмосферу. Самолет-«газовик» сразу же понесло из стороны в сторону, он потерял всякие формы и напоминал целлофановый пакет, поднятый теплым ветром. Вскоре зацепился за куст шиповника и остался на его иголках навсегда.

Шестой лист был черно-белой копией Микки-Мауса, которую когда-то давно он сделал по просьбе маленького сына. Образ американской мыши чудесным образом сохранился среди семейного архива и теперь получил шанс полетать над зеленым взгорьем.

«Микки-Маус» с перекошенной в результате сложных складок мордочкой полетел чуть кособоко, совершил полукруг и тихо исчез среди пионов и дикой ромашки.

Адам Рязович без слов понял, насколько это бесполезное дело и решил возвращаться домой. Просмотрев короткие записи неудачных полетов бумажных конструкций, он стер их из памяти смартфона.

Он любил чувствовать себя мудрым философом.

– Это ошибка, – сказал он себе. – Для полета нужны другие материалы – и даже темы. Такая бумага хорошо летает в замкнутом пространстве, среди четырех стен. Она не любит свободу и просторы. – И он отправился вниз, чтобы попить чай без лимона.

Утром в четверг, как обычно, Алп прогуливался по тротуару. В середине, между трех высоток, рядом с детской площадкой увидел девушку в красном платье. Красавица поливала небольшой синей лейкой саженец дуба.

Алп вышел за пределы двора и побрел к желтой поляне у шумной трассы. Он шел с улыбкой, шепотом подбадривая себя: «Ать, два, три! Левой! Левой!»

Через полчаса оказался на опушке леса, примыкавшего к городу. Увидев среди травы красные бусинки земляники, Алп собрал горсть пахучих ягод и, жмурясь от удовольствия, съел.