Нас с друзьями после обильного застолья угощали жареными курами, шашлыком из баранины, красной икрой и печеной рыбой – жених пригласил в эту самую «картинку».

– Вы все, поднимитесь, пожалуйста, на балкон, и увидите, как красивы наш двор и окрестности. И еще мы с Лизой (это была его невеста) встанем на плиты, а вы сфотографируйте нас и покажите всему миру!

Мы поднялись по скрипучей деревянной лестнице. Дом словно дышал – так дышит усталый путник. Никакие краски и контрасты не могли скрыть странного чувства, ощущения, что эти стены и своды уже простились с человеком, навсегда забыли тепло его рук, вибрацию голоса, давление шагов.

Длинные доски, окрашенные в темно-бордовый цвет, скользили под ногами, когда вся компания подошла к распахнутым дверям.

Внизу на сложенных в стопку семиметровых бетонных плитах стояли жених и Лиза, оба в белом, они улыбались и восторженно махали руками.

Вдруг узорные перила балкона перекосились, болтаясь на железном ржавом кольце. Никто не успел ахнуть, как тяжелая решетка сорвалась вниз и полетела мимо оцепеневшего жениха и невесты.

Не прошло и двух секунд, раздался треск, все инстинктивно отпрянули от проема, и балконная плита скользнула вниз. Массивные обломки бетона, осколки и пыль пронеслись рядом с бетонной стопкой.

Охваченные ужасом мы побежали вниз по лестнице, но три человека бросились к балкону, чтобы узнать судьбу жениха и невесты. Друзья чудом успели ухватиться за рамы и остатки петель, как тесанный каменный блок перекрытия, вырывая вслед за собой часть досок, рухнул на землю. В это мгновение они успели увидеть, как бледные лица молодоженов проводили взглядом упавшую глыбу…

Пыль заволокла все вокруг, все затихло, а затем взорвалось криками и воплями. Прошел час, и когда крики и разговоры обрели спокойствие и выяснилось, что к счастью никто не погиб, старый сторож поместья неожиданно обратился к жениху и Лизе:

– Теперь, когда годовщину свадьбы отмечать будете, еще и три дня рождения сможете отметить. Повезло-то как вам и мне!

– А вам в чем повезло?! – удивилась Лиза.

– Так я за эти девять лет каждый день на этот балкон выходил, чтобы сверху все осмотреть, – ответил старик, и его слова на многолюдной свадьбе были слышны всем.

На моих часах нет цифр, это хай-тек, просто циферблат угадывается благодаря четырем угловым насечкам. Все остальное хаотичные кристаллы. «Крутые котлы», как говорит наш младший оболтус.

Мне их подарили на день рождения, когда я стал седым, мудрым, желчным и вспыльчивым. Однако я хорошо помню, где находятся цифры 6, 9, 12 и 3, и остальные, что расположены между ними. Поэтому меня раздражает, когда Рыжая говорит о «предостаточном времени». В действительности мы опаздываем, славная биография становиться ничем, никто на планете так катастрофически не опаздывает, как этот автомобиль, отправляющийся из селения Барсуки в город Магас.

По телевизору показывают сюжет про ужасную жизнь за границей, затем говорят о новом паркете в доме Пугачёвой, далее о возможном втором прилете Челябинского метеорита. А мне все равно, что и когда они сообщают, я чувствую непрерывный поток времени, и оно равнодушно к любой информации. Словно ветер с комнатной температурой. Оно течет, летит с большой скоростью.

Эта женщина, осознавая статус принцессы, совершает невозмутимые движения, открывает черную сумочку и закрывает вновь. Секунды улетают в бездну. Я как гражданин осознаю всю пагубность утреннего копошения, эту малую важность уборки со стола, заправки постелей, чистки обуви, поиска печенья для оголодавших детей. Это все может подождать, ведь есть заботы государства, гражданского общества, перспективы очередного светлого завтра. А она нет, она невозмутима, как сама невозмутимость.