– Рабство.

И думаю, вы выбрали правильно: детей он не примет всерьез.

– Вы считаете именно в этом их иммунитет?

– Нет, считаю, что в них есть, если так можно сказать, противоядие.

– Вы хотя бы предположительно можете сказать, в чем оно заключается? – спросил капитан Буров.

– Они не верят, что Вирус бессмертен, – ответил Ивановский.

– Да? Что-то не очень оригинально, ибо я – тоже не верю.

– Это вам только кажется. Как только вы его увидите – поверите.

– Ну, это мы скоро узнаем, – сказал Бутлеров, наблюдая в бинокль, как самолет идет на посадку, и скорее всего, не до тянет до берега.

– Нет, нет, сейчас вы это не узнаете, – заторопился Ивановский, – вы рухнете на пол от безнадежности, именно тогда, когда он вынет жало.

– Предвидение придет в последний момент, но будет уже поздно? – немного удивился Буров. – А они, значит, и тогда не поверят?

– Да.

– Из этого следует, что Вирус попытается от них избавиться, – сказал Бутлеров.

– Но не думаю, что сегодня, – сказал Ивановский, но тоже, как Бутлеров, посмотрев в бинокль воскликнул: – Он хочет утопить самолет!

– Не может быть, ибо вряд ли он сам так хорошо умеет плавать, что сможет доплыть сюда самостоятельно.

– Он верит, что мы спасем его.

– Нет, нет, – уже засмеялся Ивановский, – Майер начал свою атаку, но! Но не в один ход.

– Вы думаете? – Майер решил их напугать?

– Именно!

– Хочет научить их страху, – подытожил Буров.

Их дом находился тоже на горе, но ниже чем Цветник Че и Щепки, где должны были остановиться Пере-летчики.

Ребята испугались, потому что планер резко пошел вниз. И Пит даже пожалел:

– Мы слишком рано отделились от самолета.

Мне уже не поднять его вверх.

– Мы утонем? – равнодушно спросил официант Майер.

– Вы умеете плавать? – спросил Кетч.

– Да, но не на такое большое расстояние.

– Почему вы не боитесь? – спросил Пит.

– Я знаю, парень, что ты сможешь посадить планер даже на воду.

– Нет, я не умею садиться на воду, тем более без поплавков.

– Знаешь, что я тебе скажу: найди мель.

– О, мистер Майер, вы очень умный э-э донор, – сказал Кетч.

– Донор? Вы сказали: донор?

– Вас это удивляет?

– Так-то, нет, пожалуй, я именно донор, но почему вы решили, что я донор, который помогает людям?

– Просто, – ответил Пит, – до берега вы не доплывете.

– Да, но меня спасут, – ответил Майер.

– Спасибо, что сообщили о шпионе среди встречающих.

Майер очень удивился, когда планер сел на мель, тянущуюся далеко-далеко от берега. Он был уверен, что мелей здесь нет.

Далее, кто шпион, Ивановский?

Щепка Таня прожила несколько лет в Германии, где была завербована в свои сожительницы Роз Люкс, а потом к ним присоединилась и Клар Цет, хотя по сути дела никогда никуда и не отлучалась. Но они с Роз были, как два берега у одной реки – Щепки, которая думала, что это она вводит их в счастливый мир Декамерона.

Правда, Щепка-Кувырок поняла, что из нее может выйти очень слабый шпион, если она так долго думала:

– Эти фрау не в курсе, что любит из них, то одну, то другую.

В том смысле, что по очереди. Но они до некоторых пор имели мнение, что:

– Просто так – интересней.

Интересней иметь тайну. Но скоро все, и Татьяна в том числе, поняли:

– Знать всё – лучше.

И таким образом, как они решили:

– Предпочли Джованни Боккаччо Вильяму Шекспиру.

И только когда Щепка поняла это окончательно – вернулась в Россию, как его первая переводчица на язык родных ей любовников и любовниц.

Она не знала в лицо Майера, но знала, что опознать его можно в трех местах: на пляже, в бане и в постели, когда люди обычно снимают пижаму. Ибо на его плечах были наколки:

– Красная на правом плече изображала Розу Люкс, предположительно обнаженную сверху, а на левом Клару Цет – синего, и обнаженную снизу.