На бублике лодок не было, и никто не мешал плавать там и развлекаться, так как твоя душа желала.

Летом на озере тот король, у кого есть плавсредство. У пацанов какое может быть плавсредство? Лодок у них не бывает, плот в парке на воду не спустишь. Единственное, что можно придумать – это автомобильная камера с обмотанным изолентой соском. Сосок обматывают не для красоты, а для безопасности, чтобы не ободраться об него.

Легковые камеры – это так себе, для мелочи, на такой даже вдвоем не усидишь. Хороши камеры от «ЗИЛа». Легко выдерживают двух взрослых, а дети даже могут свободно нырять с нее. Удобна такая камера, но великовата. Не всякий пацан сможет легко катить к озеру и домой тяжелый черный бублик.

Но самые впечатляющие камеры – от «Беларуся». На воде такая камера напоминает черный плавучий остров с сидящими на нем аборигенами. Аборигены периодически ныряют в воду, а потом с помощью товарищей залезают обратно. Настоящая величина камеры становится очевидной, когда этот остров вытаскивают на сушу и ставят вертикально. Хорошо надутая камера много выше роста взрослого человека, толстенная в обхвате и катить ее могут только двое мужчин, посекундно удерживая от падения или наезда на пешеходов, или других отдыхающих.

А что, если взять камеру от БелАЗа? На ней и в океан пуститься не страшно. Жаль только, говорят, что у БелАЗов колеса без камер обходятся.

С камерами и прочими доморощенными плавсредствами допускали только на Бублик. «Просто озеро» было притоном цивилизации и порядка. Там купались только на пляжике, за буйки не заплывали. Дикарей с камерами и пивом задвинули в демократический Бублик. Правда, через несколько лет их и там не осталось. Во-первых, потому, что камеры постепенно вышли из употребления, а во-вторых, потому, что берега Бублика спрятали под бетонными плитами, по асфальтовой дорожке вокруг него стали гулять благопристойно одетые люди, на остров перекинули мост, а на самом острове отрыли кафе. Дикари, не смирившиеся с наступлением чистоты и порядка, просто вымерли как класс.

Поначалу парк был довольно беден аттракционами. Пару качелей, цепочная карусель и все. Это потом, уже ближе к 90-м ларьками и разного рода развлекаловками уставили все доступное пространство. В 70-е люди отдыхали довольно бесхитростно. Во-первых, на углу парка со стороны проспекта «Дружбы народов» был весьма внушительный пивбар с устроенным рядом туалетом. Народ гудел там как пчелы в улье. Пили и внутри, и выносили с собой в трехлитровых банках и бидончиках. Несмотря на отстраненность питейного заведения от туалета, смрад стоял ужасный, особенно в летнюю жару. Видимо, не у всех хватало скорости, чтобы добежать двадцать метров до сортира.

После объявления о независимости Узбекистана пивбар наконец-то закрыли. На его месте открылось кафе с мороженым и безалкогольными напитками. Поставили яркие красные зонтики. Стало не страшно и не противно идти мимо. Правда, туалет еще несколько лет «озонировал» окружающую атмосферу.

Подростками мы бегали в парк на «Бублик» каждые выходные в конце весны и начале лета. Обычно, собирались взрослые из трех или четырех коттеджных квартир, ватага детей. Несли с собой подстилки на землю, закуски, по дороге наливали в пивбаре пиво в тару. Мелочь катила свои опасно надутые ЗИЛовские и ГАЗовские камеры.

В парке взрослые прежде всего (в буквальном смысле) накрывали поляну, то есть попросту стелили покрывала на утоптанную землю, раскладывали закуски и выставляли пиво. Начиналось пиршество с разговорами. Не помню точно, но почему-то кажется, что пить пиво в общественном месте из непрозрачной посуды не возбранялось. Хотя, может, закон и не позволял, но если пили и не дебоширили, то закон закрывал глаза. Наши родители были как раз из числа веселых посетителей и пиво было просто катализатором веселости, но никак не провоцировало на скандалы. Да и вообще, пьяных, валявшихся или непотребно шатавшихся я что-то не припомню.