― Ты же не спала с мужчиной? – уже мягче спросил отец.

Лаари потрясла головой, отрицая обвинение, и захлопала длинными, мокрыми от слёз ресницами. На белой шее проступили красные пятна, и Ронраг стушевался. Как бы жених не предъявил претензию за плачевный вид невесты!

― Ну… не сердись. Сама знаешь, долг… Как отдавать порченой девкой? Иди, собирайся. Завтра отправишься к Синему. Сами разбирайтесь, как жить станете.

― Папа…

Дочь жалобно захныкала, но Арксор отмахнулся, и снова завалился на диван, долечивать похмелье.

― Иди, нечего тут сырость разводить, – пробурчал он. – Устроила трагедию на пустом месте! Ладно бы хахаль был, а то днями дома сидит, в зеркало смотрится…

***

Вечером того же дня Ронраг вызвал к себе служанку дочери.

Сухопарая, немолодая женщина, с длинными абсолютно белыми волосами и скорбными складками у рта, крадучись вошла в кабинет.

― Значит так, – хозяин замка с ходу перешёл к делу, – ты отправишься с Лаари, будешь ей служить, как и прежде. Но добавится и новая обязанность. Я дам тебе пару почтовых голубей, станешь отправлять мне донесения, как, да что происходит в Гнезде Синих. Слушай, запоминай, выведывай. Нейтралитет нейтралитетом, а свои уши и глаза нигде не помешают!

― Но, господин, – боязливо воспротивилась служанка, – я не умею этого…

― Ну, так учись! Или напомнить, как твоя семья поддержала Диких, и едва не втянула нас в войну? Думаешь, об этом забыли? Тебе оказали милость, оставив в живых, и позволив жить в доме Арксоров. Отрабатывай долг! – последние слова прозвучали словно пощёчина, и женщина униженно опустилась на колени.

― Простите, господин. Гаати всё помнит и понимает… Гаати сделает, как вы велели… – служанка подползла к его креслу и потянулась к поясу штанов, но он брезгливо оттолкнул её руки.

― Ты стала старухой, этих услуг больше не требуется! – Ронраг щёлкнул пальцами: – Пошла вон.

***

Когда Гаати вошла в комнату девушки, та быстро захлопнула окно, один из белых голубей воспитанницы пропал.

― Вы послали кому-то весточку, госпожа? Завтра уезжаем, успеет ли птица вернуться?

― Не твоё дело! Молчи и собирай тряпки! – взвизгнула Лаари, и уселась перед огромным зеркалом, расчесывать роскошные, отливающие перламутром, волосы.

― Вы расстроены, госпожа моя. Но стоит ли? Жених ваш красив, и, как я слыхала, добр. Может всё и сладится, дайте ему шанс…

― Бесценные советы от той, кого с юности использовали для постельных утех. Что ты знаешь о браке? Для тебя-то любой был бы красавцем, лишь бы замуж позвал! А у меня есть выбор! Был бы, если бы не этот проклятый договор! Лучше бы Трайса волки сожрали…

― Госпожа! Как вы можете говорить такое о брате?! – ужаснулась Гаати, привычно проглотив оскорбления и обиду.

― Да вот могу! Ему и власть, и брак по желанию… А мне расплачиваться за его никчёмную жизнь? С какой стати? – девица вскочила и запустила тяжелую серебряную щётку в зеркало.

Осколки со звоном и грохотом разлетелись во все стороны, служанка зажала рот, с ужасом глядя на пустую раму.

― Хозяин будет в бешенстве... Зеркало стоило больших денег! – прошептала женщина, понимая, кому достанется за этот погром.

― Переживёт! Синий ему выкуп заплатит! – Лаари растёрла по фарфоровым щёчкам солёную влагу, в глазах застыли злость и отчаяние. – Ненавижу их всех! И Трайса, и папашу… А главное, Синего этого ненавижу! Чтоб он собственным огнём подавился! Хоть бы Дикие прилетели за чем-нибудь, я бы с ними напросилась, в горы! Они бы от такой красавицы не отказались!

― А Синие напали бы на Арксоров, за нарушение договора? Ваши родичи погибли бы…

― А с чего я должна беспокоиться? Их же не волнует, каково мне будет спать с этим престарелым огрызком угасающего рода! И вообще, давно пора заканчивать эту чушь с нейтралитетом! Может мы и самые уязвимые из всех драконов, но Дикие, в обмен на нашу верность, защитили бы нас! Я на их стороне, незачем играть в равенство с людишками!