«Мабель Дюбуа, – озвучил запись в досье телеком. – Третье сословие. Последний наниматель – генерал д’Бонфакон. Осуждена за измену Режиму в 498 году о. п. д. Заключенная номер 47161. Текущее местонахождение неизвестно».

Дыхание застряло в горле, словно его сжала чья-то сильная рука.

Как это «местонахождение неизвестно»? Не может быть. Мабель арестовали, вон и номер ей присвоили. Марцелл сам видел, как дроиды ее задержали.

«Марселло! Помоги! Пожалуйста, останови их!»

«Дополнительная информация, – распорядился Марцелл. – Фильтр: после ареста».

«Мабель Дюбуа, – снова заговорил телеком, – отбыла семь лет на Бастилии до побега, совершенного в шестом месяце 505 года о. п. д».

Бежала? В шестом месяце этого года? Почему же Марцелла не известили? Он вообще не знал, что с Бастилии возможно бежать.

Его мысли прервал звук шагов. Моргнув, юноша заглянул в глубину коридора, прищурился, высматривая, кто это приближается к нему из полутьмы.

Дроиды? Инспектор Лимьер?

А ведь у него отцовская роба!

Письмо.

От государственного изменника.

И об изменнице.

Скомкав рубаху, Марцелл запихнул ее обратно за пазуху. И заставил себя встать на ноги – он ведь как-никак будущий командор, а не простой слабак-мальчишка, – но едва разогнул колени, как боль в голове вновь запульсировала, а в глазах опять стало темнеть. Ему пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.

И тут из-за поворота показалась маленькая фигурка. Марцелл облегченно выдохнул: это был не инспектор Лимьер – а некий мальчишка в не по росту большом черном плаще и штанах. Изодранная одежда держалась на каких-то заклепках и проволочках.

– Это ты? – Марцелл узнал мальчишку, которого видел сегодня в морге.

Тот подскочил к нему, и Марцелл инстинктивно вскинул руку, прикрывая скрытую под мундиром рубашку. Мальчишка нырнул ему под руку, поддержал, подставив свое плечо.

– Полегче, офицер, – проговорил он с памятной Марцеллу по моргу насмешкой. – По-моему, вы напрасно встали. Мы же не хотим растрепать вашу гладенькую прическу? Хотя, – фыркнул он, – мундир уже в таком виде, словно по нему bateau[16] проплыл.

Марцелл только теперь заметил, во что превратился его серебристый дождевик.

Снова подняв глаза, он наткнулся на насмешливый взгляд парнишки.

– Я… – начал оправдываться Марцелл. – Начался бунт. Мне швырнули в голову чем-то тяжелым.

– Ай-ай-ай, – фальшиво запричитал мальчишка, укладывая Марцелла на пол. – Какая неприятность! Что, и вправду зафинтилили чем-то твердым и тяжелым? Вроде лепешки?

Марцелл фыркнул. Он и рад был бы отшутиться, но отлившая от мозга кровь унесла с собой все слова. А глаза снова стали слипаться. Так и тянуло в сон.

– Эй, – встряхнул его мальчишка. – Тебе сейчас спать никак нельзя. Опасно.

– Засну – и ты меня ограбишь? – не слишком внятно выговорил Марцелл.

Мальчишка рассмеялся:

– Ну, это само собой. Но главное…

Свет!

Четыре полицейских дроида, вывернув из-за поворота, не дали договорить. Яркие вспышки их механических глаз мгновенно ослепили Марцелла.

На чумазом лице парнишки мелькнул страх. Он вскочил на ноги и хотел бежать, но куда там! Дроиды уже окружили его. Мальчик отбивался, отчаянно бросался на отлитые из пермастали тела механических полицейских, хотя с тем же успехом мог бы колотиться о стену.

– Ага, Тео Ренар, – произнес леденящий голос. Марцелл поднял глаза: к ним приближался инспектор Лимьер. – Тебя-то я и искал. Очень мило с твоей стороны так облегчить мне работу.

– Тео… – Повторяя имя, Марцелл отметил про себя, что оно как-то совершенно не подходит пареньку.

Из-под низко нависшего темного капюшона Марцелла резанули серые глаза мальчишки; сверкнул, обвиняя в предательстве, его взгляд.