Я вечно боялась озвучить Кириллу свое мнение. Какую я хочу еду на ужин? Куда хочу ехать отдыхать летом? Какого цвета диван нам нужен в прихожую? Я так боялась проявить себя настоящую и оказаться кем-то другим (не тем, кого Кирилл ожидает увидеть), что полностью растворилась в нем.

– Мам, ну что, мы скоро уже придем? – жаловалась Наташа. – Я устала.

– Скоро.

Я открыла карту города, которую скачала на смартфон. Если ориентироваться по ней, то нам оставалось всего лишь пройти пару улиц.

– Давай еще там воды купим и пройдем вон туда, направо, осталось совсем чуть-чуть.

– Ну, ладно, – ответила дочка с недовольным видом.

Мы с Наташей купили фрукты, бутылку воды и пришли в порт, там уселись на лавочку с видом на океан. На наших глазах медленно садилось солнце, оно словно тонуло в розовых облаках, дул приятный прохладный ветерок.

– Ненавижу эти отпуски! – воскликнула дочка. – На фиг это все! Зачем ты меня сюда привезла?

Я опешила и не знала, как реагировать.

– Ты просто устала.

– Че ты меня повезла в эту Танзанию? Тебе нравится, вот и езжай сама, куда хочешь, я не хотела сюда ехать!

– Дочь, ну неужели тут совсем нет ничего хорошего?

– Хорошее есть! Знаешь, что?

– Что?

– То, что скоро мы едем домой!

– Мне очень больно, когда ты так говоришь, я же хотела, как лучше.

– А я вообще никак не хотела! Эти типы на пляже, они страшные, и в городе страшно, я тут боюсь! – сказала Наташа, отодвигаясь от меня на самый край лавки.

– Я думала, когда мы вместе, то нормально. И тем более, тут Рома с нами гулял…

– Ага, конечно. Этот твой Рома ничего не сделает. Если они нападут… Он тощий и слабый.

– Слушай… Ну мне тоже тут на улицах неспокойно, я тебя понимаю, но уже как есть, так есть. Я тоже много чего не знала и не представляла, как оно будет.

– И номер ужасный! И эти комары, – продолжала добивать меня Наташа.

– Да. Комары… Бесят.

– Я хочу домой! Ненавижу Африку! Ненавижу все! И тебя тоже ненавижу! – расплакалась вдруг она.

Дочка встала, отошла к дереву и отвернулась. Плечи ее дрожали. Я подошла к Наташе, мне хотелось обнять ее, но я боялась попасть под горячую руку и сделать еще хуже.

– Никогда в жизни с тобой не поеду, никуда, это все из-за тебя! Это дерьмовая поездка!

Мне было нечего ответить, я просто стояла несколько минут в шоке, переваривая сказанное.

– Слушай, а как ты с мамой разговариваешь вообще? – не выдержала я.

– Как хочу! – всхлипывая, отвечала Наташа, повернувшись ко мне спиной.

– Ты не можешь со мной разговаривать в таком тоне.

– А ты не можешь меня возить во всякие дерьмовые поездки.

– Хорошо. Не буду. А ты если еще раз такое скажешь, получишь.

– И что ты мне сделаешь? – вдруг она повернулась и посмотрела мне в глаза. – Да ты ничего мне не сделаешь! Ты вообще меня не знаешь! Ты ничего не знаешь.

– Про что?

– Да ни про что! Я в гостиницу хочу.

Наташа села на край лавки и надулась. Я подошла к ней, обняла и погладила по плечам, по волосам, кажется, дочка немного успокоилась.

– Слушай, ну мне жаль, что так вышло, потерпи еще чуть-чуть, все скоро закончится. Обещаю, никогда в жизни, никогда-никогда я не повезу тебя, если ты не захочешь…

– Правда?

– Да. Обещаю.

– Угу.

Мы обнялись, но мне показалось, что я обнимаю чужого ребенка. Вроде Наташа была здесь, а ее душа – где-то не со мной.

Конфликт утих, и последние дни в отпуске прошли относительно спокойно. Наш отельный гид предложил экскурсию на черепаший остров, Наташа сразу же загорелась туда ехать. Это был полный отрыв от реальности и погружение в другое измерение. Мы с дочкой ели жареную рыбу и экзотические фрукты, купались в бирюзовом океане, обнимали гигантских черепах и фотографировались. После трущоб это был прыжок в новый мир, полный приключений, щекочущих нервы.