– Может, уберешь его? У нас тут маловато места для упражнений в метании ножей.

– Тебе так только кажется.

Она слегка подбрасывает нож. Он кувыркается в воздухе, Исольда ловит его за рукоять, легко вращает и вставляет обратно в ножны.

– Хватит выпендриваться!

– Сили… – Она хватается за водительское кресло и поворачивает его. Я вжимаюсь в спинку, поднимаю на нее взгляд.

– Я же за рулем!

– Впереди несколько миль по прямой. Надо поговорить.

Я проглатываю слабые попытки протестовать.

– Я плохо спала. – Мои руки сжимаются в кулаки, ногти впиваются в кожу. – Уже все в порядке.

Исольда хмурится. Между бровями собирается складка.

– Это из-за…? Ну, ты поняла.

Я беспомощно поднимаю руки.

– Не знаю. С тех пор как… с тех пор… с тех пор как я… – Я понимаю, что хочу сказать, но не могу. Дыхание перехватывает.

– С тех пор как поймала заклятие? – мягко спрашивает она.

Я киваю. Наконец голос возвращается.

– Я как будто ощущаю эту магию. И свою. И она такая… громкая.

Исольда понимает, что я чувствую. Она знает: я на что угодно готова, чтобы быть обычной. Чтобы все было просто.

Поэтому меня так поражают ее слова:

– Может, это не так уж плохо.

До чего же обидно.

– Как у тебя язык повернулся?

Исольда складывает руки на груди и нетерпеливо на меня смотрит.

– Сили, я знаю, что тебе это не нравится, но… магия – часть твоей природы. И может, пора уже перестать делать вид, что это не так?

С моих губ срывается сдавленный рык:

– Но она – не часть меня! – Я сама слышу, как мой голос становится выше и громче, но сдержаться не могу.

– Ты подменыш, Сили. Все подменыши – волшебники. – Исольда кажется расстроенной, но быстро берет себя в руки. – И это нормально!

Час от часу не легче.

– Я не хочу быть подменышем! – вою я. – Я просто хочу быть твоей сестрой!

Я не зарыдаю. Я не зарыдаю.

– Ты и есть моя сестра. – Она беспокоится, щурит темные глаза. – Но ты также…

– Нет!!!

В воздухе внезапно разливается запах озона.

У меня в груди сворачивается тугой горячий комок ярости. Я чувствую, как внутри бушуют молнии, ищут выхода. Пытаюсь их задавить.

– Ты не понимаешь, Сол. Я просто не могу.

– Прошу тебя… – Исольда вдруг резко замолкает. Смотрит куда-то через мое плечо. У нее падает челюсть, и мое сердце замирает.

Что на этот раз? Я разворачиваю кресло и вижу двух всадников в плащах, стоящих строго посреди дороги. Это однозначно лобовое столкновение, и нам конец. Я прямо слышу, как ломаются мои кости.

Я слышу крик, но толком не понимаю – то ли это я, то ли Исольда, то ли мы обе. Бирч тоже вопит, он ни одну передрягу не пропустит. Я хватаю висящую над головой цепь тормоза и изо всех сил дергаю.

Все, что не прикручено – я, Исольда и большинство нашего имущества, – летит вперед.

– Сили! – визжит Исольда, а вместе с ней дико визжит Бирч, тоже недовольный моим стилем вождения.

Надо было просто объехать этих всадников, но уже поздно. Колеса буксуют в скользкой грязи, мы уходим в круговой занос. Все грохочет, падает, катается по полу.

Это мельтешение и шум обостряют мое внимание. Мир сужается до мельчайших деталей: стука дождя по крыше, зажатого в побелевших пальцах штурвала, упавших на лицо волос. Понимания, что я больше ничего не могу сделать, только наблюдать.

К счастью, все целы.

Судьба неуклюже замедляется и, когда инерция наконец перестает толкать ее вперед, резко останавливается в сантиметре от неподвижных фигур на лошадях.

Не успеваю я осмыслить происшедшее, как Исольда выскакивает из вагончика. Я тоже высовываю голову под дождь.

– Вы нормальные вообще? – орет моя сестра. Что-то тут не так.

Я осторожно спускаюсь на одну ступеньку и предупреждающе зову: