– Может и он, – кивнул генерал. – Уточните немедленно. А сейчас мне нужно понимание следующих вопросов: первое – сколько времени необходимо для самолетов типа Ан-12 и Ан-26 на взлет с аэродрома в гвинейском Конакри или малийском Бамако, полет по маршруту до этого полевого аэродрома и осуществления посадки на него. Второе – смогут ли наши летчики произвести посадку и взлет с этого аэродрома, учитывая отсутствие технических средств обеспечения взлета и посадки, отсутствие метеоданных и все такое. Третье – после перелета с Конакри или Бамако, какой остаётся на самолетах резерв дальности полета по топливу, учитывая вес загружаемого на грунте полезного груза в четыре тонны. Четвертое – каким способом можно увеличить дальность полета после взлета со спутником и спецназом на борту. Пятое – до каких пор служба регулирования воздушного движения, подчиненная ООН, будет терпеть засилье американцев в регулировании полетов над Сьерра-Леоне, и шестое – каков принцип избирательности, согласно которому американские диспетчера впускают в воздушное пространство Сьерра-Леоне гражданские воздушные суда? Вроде все.

– Ответ нужен сейчас? На месте?

– Он будет точен?

– Навскидку с определенной долей погрешности…

– Давай.

– На взлет с Конакри, набор высоты, полет по маршруту, снижение и посадку на полевой аэродром уйдет порядка одного часа двадцати минут, плюс-минус десять минут. Самолет типа Ан-26 в сухом остатке будет иметь запас дальности еще столько же, ну, может на сотню километров больше. То есть, теоретически, если он взлетит в Конакри, то сможет перелететь на полевой аэродром, загрузиться, взлететь, и, скажем, перелететь в Бамако. Не далее. Если это будет Ан-12, то после взлета с полевого аэродрома он сможет уйти вплоть до аэродромов южного Алжира, южной Ливии, Камеруна, Чада, Нигерии и Центральноафриканской республики. В части подготовки пилотов, то за всех говорить не стану, но многие посадить машину на полевой аэродром смогут. Особенно из тех, кто тут по контракту летает…

– Что по диспетчерам?

– Служба обеспечения воздушного движения хоть формально и подчинена Организации Объединенных Наций, тем не менее, практически полностью находится в пиндосовских руках. Накануне я имел с ними разговор, но они дали понять, что никого в небо не пустят… и мотивировали это тем, что таким образом остерегают нас от воздействия антиправительственных повстанцев…

– Но ведь гражданские суда продолжают пользоваться международным аэропортом Лунги!?

– Мы проанализировали – летают только самолеты тех авиакомпаний, которые и раньше выполняли здесь полеты – но, только те, которые обслуживают плановые рейсы. Чартерные, тем не менее, сюда пускать перестали.

– Что по увеличению дальности наших транспортных самолетов?

– Единственное – это можно взять на борт емкости с авиационным топливом, которое перекачать в баки, находясь на полевом аэродроме – ровно столько, сколько машина съест во время перелета с исходного аэродрома.

– Я так и думал…

– Единственное – им нужно будет тащить с собой перекачивающее устройство.

– Это понятно.

– Но здесь, товарищ генерал, есть другая загвоздка…

– Какая еще?

– Имеющимися средствами мы не сможем погрузить три тонны железа на борт транспортного самолета.

– Почему?

– Представьте: краном мы сможем снять спутник с грузовика и уложить его на землю, но как его загрузить внутрь самолета?

– Как? Разве это невозможно? Я же своими глазами видел, как в самолеты ВТА грузятся контейнеры, пушки, автомобили и даже боевые машины десанта!

– Они грузятся на специальные поддоны с роликами, а потом лебедкой их втаскивают внутрь. В общем, нам нужна какая-то тележка, на которую нужно будет перегрузить тело спутника, после чего лебедкой мы как раз и сможем втащить груз в самолет.