Прошло лет пять-шесть. Таджик этот больше не появлялся. Но Сережа человек спокойный, ему хотя и обидно было, что такой удобный поставщик исчез, да еще с такой суммой, но жизнь как-то закрутила, у него завелась подружка, они стали жить вместе. Часто ездили в разные места по Руси, расписывали клубы, увлекались иконами, то да сё. Весело жили, гудели часто, кайфовали.

Подружка его, правда, план не любила, и со временем начала Сережу отговаривать, даже обижалась на него, когда он накуривался, сцены устраивала. При этом её доводы всегда были низкого, социального плана, и для Сережи с его тягой к высоким материям и состояниям казались всегда каким-то плебейством.

Поначалу он мирился со всем этим, всё-таки девушка она была в целом ладная, заботливая, пользы от неё было много. Серёжа даже некоторое время воздерживаться и вовсе не курил, но вино и пиво так никогда и не смогли побороть в нем это его пристрастие. Подружка это понимала, и её это стало бесить. Однажды они сильно поругались на этой почве. Серёжа в сердцах и сказал ей: “Вали отсюда!”

И подружку вдруг — как ветром сдуло. Её больше не стало. Сергей вновь остался один, но горевать не стал, он вообще никогда не имел сожалений. Ну была, а теперь нет, ну и ничтяк. Довольный собой и уверенный с силе своего творчества он занялся своим любимым делом: рисованием. Он рисовал всегда. Казалось, что он даже и не спит никогда. Он часто оставался у меня на несколько дней. Сидит на кухне, рисует. Я спать ложусь, он сидит, встаю, он сидит. Налью чаю ему, он выпьет, “Спасибо, старик!” скажет и рисует. Не налью, он и не спросит.