2009
***
Долго ли падали…
Да нет – под снегом все,
мытьём ли катаньем —
будет ответ зиме,
мысли все выбелит:
в них она знает толк.
С новыми видами
с чистых начнём листов.
Я же открою тот,
где ты белым-бела,
где самый первый год
ты лишь моей была…
2010
Лист Цурэна
По мотивам братьев Стругацких «Трудно быть богом»
«Так лист увядший падает на душу»,
Кружась и… тонко источая смерть.
Уже не жжёт. Из жизни той удушья
Ушёл огонь, и вышла горлом медь.
И следом, вверх фонтаном брызнет время,
Растёртое о каменную боль.
А быль? Она была мне только – бремя
И порастёт быльём, глотая соль…
Покой и ясность, после безмятежность
Проткнут сознанья вату – лёгкий бред.
А слово-лист упав, сам будет нежность
Будить. Ему нужды в помине нет
Во мне… Как ком рассыпалась земля
На запахи и стало так легко.
Из пыли солнечной путь в новые края
Упругий воздух вяжет – высоко!
Где жизней бездну испытаю я!
А может, по-другому… лист увядший ляжет?
2009
Любовь
Зарождалась она с зарёй
Не из зёрнышка – из грозы!
Мы стояли как вкопанные,
А упали подкошенные.
И не стало бы сказки той,
Не останься мы в ней пожить —
Были саночки лёгонькие,
А конёчки подкованные.
Полетели мы с ней в огонь
Мотыльками крылатых рук.
Только в дождь нелегко поднять
Её крылья роскошные.
Восходила когда на трон —
Наслажденья был полон круг,
И прошла она царственно —
След оставила дарственный…
По глотку, как со льдом вода.
Мы познали её тогда.
2010
«…и для меня…»
…и для меня
так сказочно наивна
упрятанная в куст
ресниц слеза,
у папоротника
в сердцевине
с утра накапливается
роса,
воздушных струй
случайные касанья,
чудесный аромат,
слепившийся бутон
закрытых уст
небесного создания…
вы этого хотели сами…
прерывисто дыханье
и, … беззвучен стон…
2010
Венеция
Плещутся в волнах гондолы, стирая в них маски чумы.
Лижут маллюски бока умирающего дредноута.
Город плывёт к Атлантиде и с ним погружаемся мы
В новое утро.
Смерть здесь живая и кожею всей ощутимая. Мысль
Сверлит мне мозг и жужжит комаром возле уха.
Это же было всё с нами – под воду спускались и мы,
Взявшись за руки.
Вот она арка, нырнём под неё – целоваться пора!
Эй, гондольер отвернись на чуть-чуть – он не слышит.
Ладно, проехали – будет для этого случай не раз,
Мы уже – выше…
2010
В букваре найдём хорей
В букваре найдём хорей:
«мама мыла раму».
глянь в окно весна скорей
и увидишь – маму!
На ямбе я споткнусь и шишку
набью себе на лбу в лесу.
Выходит из берлоги мишка
и лето, значит, «на носу».
В дактиле так тебе хочется,
чтобы всё было возвышенно.
Осень спешит заморочиться —
листья все золотом вышила.
На снегу кто-то вывел анапестом
надпись «Саша + Маша = …».
а зима всё засыпала начисто,
снова чисто – пиши, кому нравится!
2010
Барашки морские
Ходят рядами барашки кудрявые,
ходят и ходят по лету.
К этим барашкам пристроились рядом мы —
эти барашки – поэты!
Хочет волна прислонится к волне,
как и барашки морские.
Снится волне, что она на коне,
нам же – барашкины спины.
Сели на них мы и все мы в весне —
маю глядим прямо в душу:
дУшит, душИт нас сирень или нет?
Надо поэтов послушать.
2010
Тёмный квадрат
Хочу в Италию
…хочу в Италию —
надо же!
а моя лошадка летает,
разбежится и вспорхнёт
на пятом этаже.
кони ржут над ней —
они живут ниже,
им видней
где жить.
2010
Абсанс от абсента
Там стояла бутылка, возможно абсента.
В ней зелёные косы погибших русалок
колыхались как водоросли до момента,
пока я их не выпила. Мёртвой я стала.
Там стояла настойка неспелой рябины:
в малахитовых бусинках соки из лета.
Из нефритовых рощ в ней, туманом гонимый,
ветер был закупорен. Я выпила это.
Я всё выпила. Встала. Туманные шали
за окном повисали. Безумные свечи
как зелёные искры с абсентом смешались…
Там стояла бутылка. Ещё был не вечер.