Только осенью 1927 года стало возможно возобновить порученную еще в начале лета Силину работу по распределению икон ГМФ. Решение о том, какие иконы имеют музейное значение, а какие должны отправиться в Госфонд, принимала комиссия Музейного отдела Главнауки, состоявшая из известных экспертов – историков искусства, реставраторов и искусствоведов. Ее первое заседание состоялось 16 ноября 1927 года. Комиссия работала практически каждый день до 14 декабря, с недельным перерывом в начале декабря и краткими выходными (прил. 7). На первом заседании присутствовали Грабарь, Тюлин[491], Силин и Анисимов. Со второго заседания к ним присоединились Чириков и Суслов[492]. Затем остались лишь Анисимов, Тюлин и Силин, потом и Анисимов перестал приходить, так что последние двенадцать дней работали лишь Силин и Тюлин. Всего в ноябре и декабре 1927 года состоялось 20 заседаний[493]. Одно «добавочное» заседание прошло 7 февраля, работали Силин и Тюлин, и еще два заседания после продолжительного перерыва состоялись 23 и 27 июля 1928 года. В эти дни работали Чириков и Тюлин[494].

Сидят (слева направо):

художник-реставратор станковой масляной живописи Д. Ф. Богословский;

зав. отделом религиозного быта ГИМ А. И. Анисимов;

историк, собиратель и исследователь икон Н. П. Лихачев;

график, историк искусства и один из ведущих сотрудников Русского музея П. И. Нерадовский;

живописец, директор Музея иконописи и живописи, который составила его собственная коллекция икон, И. С. Остроухов.

Стоят (слева направо): художник и искусствовед И. Э. Грабарь, а также реставраторы икон – Г. О. Чириков, П. И. Юкин, И. И. Суслов, В. О. Кириков.

Фото 1923 года.

Грабарь, Анисимов, Чириков и Суслов, будучи членами комиссии Музейного отдела Главнауки, осенью 1927 – летом 1928 года приняли самое активное участие в ликвидации иконного отдела ГМФ. Именно они, а также Е. И. Силин и М. И. Тюлин решали, какие иконы отдать в музеи, а какие, не имея музейного значения, отправятся в Госфонд, а оттуда в Госторг и «Антиквариат». В своих музеях не избежали участия в отборе икон для продажи Остроухов и Нерадовский, а иконописцы-реставраторы проводили антикварную реставрацию икон перед продажей. Государственная Третьяковская Галерея

Протоколы заседаний комиссии свидетельствуют, что в ноябре – декабре 1927 года и во время трех заседаний в феврале и июле 1928 года эксперты распределили 2618 икон[495]. Из них примерно четверть, 636 икон[496], были признаны имеющими музейное значение. Забегая вперед, скажу, что практически всю музейную партию забрал Исторический музей. Остальные, почти две тысячи икон, должны были поступить в Госфонд. Осенью 1927 года специального отбора икон на экспорт из ГМФ еще не было. Мосторг по мере надобности должен был брать иконы из госфондовского имущества, то есть выбирать из тех, что, по мнению специалистов того времени, не имели музейного значения.

История ликвидации иконного отдела московского Государственного музейного фонда на этом не закончилась. Не успели советские люди отпраздновать Новый год, а православные – Рождество, как ситуация изменилась и ликвидация ГМФ приняла более драматичный характер. 23 января 1928 года вышло постановление СНК об усилении экспорта произведений искусства, положившее начало массовой распродаже национального художественного достояния. Хотя и до этого постановления в хранилища ГМФ приходили иностранцы и люди Госторга для отбора товара, но выдачи не были массовыми и Главнаука разрешала допускать покупателей только к госфондовскому имуществу. После выхода январского постановления слово «экспортный» стало ключевым