– Думаю, поведать вам об Исламе и подарить Коран для изучения…

Калияни вновь расстроилась, даже пропал аппетит. Пока служанки ухаживали, Сурайя дополнила:

– А уже после встречи с шейхом с вами встретится падишах…

Девушка печально взглянула и опустила голову в чашу.

В своих покоях не было покоя Нур. Узнав о новом имени и титулах, она рвала и метала, бросив на пол шкатулку с золотом.

– Хабиба?! Любимая, значит?! – возглашала она служанке, оскалившись. – Еще только переступила порог и уже любимая! Да еще и с двойным титулом! – женщина кипела, точно вода в котле, и тяжело дышала. – Ну я ей покажу! На этом и закончится ее успех… – пригрозила она.

Служанка же напомнила, что госпожа ‒ главная жена, а значит, в любом случае выше какой-то индуски выскочки. Нур выдохнула, но гнев не покидал.

Позже Калияни направилась в зал, где ее ожидал шейх. Пожилой мужчина с мешками под глазами, с пресным выражением лица, недовольным взглядом и поджатыми тонкими губам уставился на пришедшую, сидя на мягкой лежанке. Девушка уважительно поприветствовала пожилого ладонью у лица и замедленным кивком. Реакция последовала сухая, точнее, никакая, шейх как смотрел не сморгнув, так и не изменился в кислом лице. Сурайя показала госпоже присесть напротив. Он сразу обратил внимание на сегодняшнюю одежду госпожи: на ней были нижние штанишки, поверх расклешённая юбка, на груди свойственная индианкам укороченная кофточка, нагой живот и всё остальное, кроме рук, закрывала дупатту, накинутая на голову как платок.

– Мусульманке лучше носить платья и кафтаны с длинными рукавами, – сразу высказался он чванливым голосом с упреком.

Калияни опустила взгляд и промолчала. Шейх подал ей книгу, завернутую в шелк.

– Это Коран, который вам нужно изучить… – сообщил пожилой.

Девушка посмотрела на сверток и взглянула на стоящую неподалёку Сурайю. Та ей покивала, дав намек взять. Калияни взяла и вновь выразила жестом уважение. Она хотела развернуть священную книгу, но шейх вдруг дернулся и воскликнул:

– Нет! Откроете только после того, как помоете руки!..

На его эмоциональный всплеск Калияни даже вздрогнула, затем опустила книгу на ноги. Пожилой тяжело, с хрипами задышал, его возмутило бесцеремонное поведение неверной. После успокоения шейх спросил:

– Вы говорите на персидском?

– Нет, – ответила девушка, чувствуя себя будто на суде.

Шейх подергал седую бороду.

– Очень плохо… вам придется выучить… Коран, который я вам дал, написан на языке великого падишаха и теперь вашего мужа, вы должны знать его язык, – заключил он.

– Мне не доводилось жить с теми, кто говорит на персидском, – пояснила Калияни.

Но шейх это и так знал.

– Я в курсе, откуда вы… – с ноткой колкости сразу ответил пожилой. – Однако Аллах разрешает брать в жены неверную, если она становится мусульманкой, хоть и мы – богословы этого не одобряем… Но коли так пожелал великий падишах, то нам пришлось согласиться, – всем видом и речами показывал свое негативное отношение к индуске духовный лидер. – Ваши служанки будут вам помогать в освоении языка и священной книги. А через какое-то время мы снова встретимся, и я проверю, что вы уже изучили в Коране…

Калияни тяжело, но тихо дышала, встреча и диалог ее сильно утомили. Немилость и явное пренебрежение мужчины напрягали и заставляли ощущать себя не в своей тарелке. Даже загорели уши.

– Если вам всё ясно и нет вопросов, то мы можем завершить беседу, – сказал шейх и словно ожидал, что девица спросит про религию хотя бы что-то, покажет свой интерес.

Однако Калияни совершила уважительный жест и согласилась с завершением. Торчащие брови шейха возвысились, выражение лица выказывало возмущение и неодобрение, но он вынужденно ответил замедленный кивком в знак напускного почтения жене падишаха и дал ей право первой встать. Калияни поднялась, ее дупатту немного съехала вбок и обнажила часть живота, что уловил шейх и про себя невероятно негодовал. Девушка скорее вышла из большого, но душного зала, где ее едва не задушил своим взглядом богослов. В коридоре она поинтересовалась у Сурайи: