Николай послушно сорвал цветок и сказал:

– Хочу, чтобы я мог загадывать много желаний.

– Почему только ты? – возмутился Сева. – И вообще, ты чего сказал? Болван! Желания и без цветочков можно загадывать. Нужно было требовать исполнения.

– Да, ты же сам так сказал.

– Стойте!

Опоздал. Топтыгин глядел на цветок в руке Николая и подумал, что теперь в лесу точно спокойно не будет. С одним Глобаном нелегко, да ещё двое прибавились…

– Погоди, не до тебя, – отмахнулся Сева. – Давай, загадывай скорее.

– Что?

– Да, что хочешь! Миллион, к примеру.

Однако, ни миллиона, ни даже рубля не появилось. Парни озадаченно смотрели друг на друга. Топтыгин вздохнул и объяснил:

– Аленький цветок только одно желание выполняет. И всё. Закон вселенской магии.

– Что ж ты сразу не сказал?

– Сказал, да вы не слушали. Теперь оба будете у нас в лесу жить.

– ? – задали Топтыгину немой вопрос.

– Кто из человеков сорвёт аленький цветочек и до полуночи не успеет отсюда убраться – навеки останется. Вы, ясен пень, не успеете.

– "Отсюда" – это откуда?

– С волшебной поляны.

Сева и Николай огляделись. После сказанного, красочное алое полыхание цветов выглядело… зловещим.

– Слушай, Майкл, а ты нас обратно не сможешь доставить?

– В том-то и дело, что не могу, – вздохнул Топтыгин. – Сюда можно, а отсюда нельзя. Проверено. Есть один такой, Глобаном зовут. Возжелал со звёздами говорить, вместо того, чтоб вернуться к людям. Теперь в избушке бабы Яги живёт, со звёздами общается.

– Во, попали!

– Да, вы не переживайте. Найдём вам занятие. Вот ты кем был?

– Ик-кономистом, – неожиданно икнул Сева.

– Не, иконами у нас не разживёшься. Приставим тебя, пожалуй, за белками следить. А ты кто таков?

Николай пожал плечами и сказал:

– Мерчандайзер.

Топтыгин вдруг схватился за живот, постоял так примерно минуту, а потом облегчённо выдохнул.

– Фух! Откуда тебе известно заклинание медвежьего живота?

– Чего? – вытаращил глаза Николай.

– Счастье, что мы на заколдованной поляне – здесь только избранные чары действуют. Слушай, осенью, когда перед спячкой желудок очистить надо, все медведи к тебе в очередь выстроятся. Я первый.

– Стойте! – Сева схватил здоровяка за рубаху. – Если нас отсюда нельзя вытащить, то кого-нибудь сюда принести ты можешь? Так ведь? Будь добр, сгоняй к нашему стойбищу. Олега или Серёгу притащи, а они и загадают, чтоб мы отсюда убрались.

Топтыгин покачал головой.

– Чары переноса лишь дважды в год действуют. Один раз я уже использовал, поэтому снова вернуться сюда не смогу. Серый уже свои попытки истратил. Единственно, Бруня если приведёт кого-нибудь. На Филю надежды нет, старый совсем стал.

Не успел Топтыгин произнести эти слова, как с легким хлопком на поляне материализовались две женские фигуры. Одну парни знали – Ленка, а вот другая… Стройная брюнетка, одетая, как древняя богиня – то есть, практически обнаженная.

– Пожалуй, я бы не прочь остаться в такой компании, – протянул Николай.

Бруня, услышав эти слова, сразу стала похожей на кошку – того и гляди, когтями лицо располосует. Николай срочно передумал оставаться. Лена изумлённо смотрела на необычайное зрелище: полыхающие цветы на поляне, окрашенные алым сосны и темное небо над головой.

– Вы эту красоту мне припасли? – осведомилась она у парней, всё ещё держащих в руках по охапке аленьких цветочков. Те срочно засмущались. – Ну, и не надо, сама себе букетик соберу.

– Девонька, – поспешил предупредить её Топтыгин, – ты, прежде чем рвать цветы, меня послушай.

– Спокойно, Миша, – улыбнулась Бруня. – Я ей уже всё сказала.

– А ты-то откуда узнала, что сюда ещё одного человека надо принести? – удивился Топтыгин.