Боже, куда я попала? О чем он вообще? 

— И что же им было нужно от вас, простите? — не сразу понимаю его намек. А зря... Лучше бы не спрашивала. 

— Знакомство со мной, мое внимание. Что же еще?

Откашливаюсь, до меня, наконец, запоздало доходит, о чем речь. Ну уж нет! Такого я точно не планировала.

— Вячеславович Александрович! — смотрю строго и уверенно, хотя в животе от волнения всё сворачивается узлом. — Ничего подобного я не собиралась делать. Я начинающий журналист, мне нравится моя работа, и я просто пытаюсь найти резонансный материал. Вы неправильно поняли. Я же вам говорила, когда мы общались по телефону. 

— Я плохо слушал. Отвлекся на твой сексуальный голос в трубке. Ты меня сразу заинтересовала.

Его лицо приближается к моему. Нет! Нет! Меня сейчас стошнит. Ненавижу мужиков в возрасте. Какими бы они ни были прокаченными, как выражается мой брат Кирилл, любитель игр.

— Вячеслав Александрович! Не надо! Я правда здесь для того, чтобы написать статью о вас. Хотите, давайте по вашим правилам. Но не надо меня трогать, прошу. Не то я закричу!

Усмехается. Для него мое поведение действительно необычно, но от того не менее привлекательно.

— Ну что ж, кричи. Большинство сотрудников уже давно ушли домой. Здесь не любят перерабатывать. Пять часов, и как по звонку, практически все сваливают. А сейчас уже полшестого. Не заметила?

Мама... То есть мы сейчас одни на все здание?

— Тут наверняка кто-нибудь есть.

— Конечно. Охранник. Возможно, кто-то задержался. Но не в этом крыле точно. Так что, будешь кричать или позволишь мне немного больше?

Поднимает руку и проводит пальцами по лицу, убирая за ухо длинную челку.

— Не надо, прошу вас. Вы же сами сказали, есть множество девушек желающих с вами сблизиться. Зачем вам я?

Опять усмехается. Слегка поворачивается и шепчет прямо в ухо:

— Хочу тебя!

По спине пробегает мороз. Он серьёзно? Сможет прямо здесь взять желаемое? И никто не остановит? Горло сжимается от спазма. Сглатываю. 

— Не делайте этого! Я не позволю. Я... Я заявлю в полицию! Я расскажу в прессе! У меня много знакомых журналистов. Все узнают, что вы натворили. Подумайте, стоит ли оно того? Вы слетите с должности просто ради сиюминутного желания? 

Он смеется. Громко, искренне.

— Понимаешь, что своими действиями только становишься еще более привлекательной для меня? Мне нравится и твоя храбрость, и наивность. Ты даже не представляешь, с кем связалась, девочка.

Внутри все дрожит. Он знает, о чем говорит. Мой блеф разбивается о его самоуверенность. Пример Туманова, запертого за решёткой, показал, как легко нам, простым смертным, попасться в ловушку. И ведь ничего не докажешь потом. Кажется, я тоже допрыгалась.

— Вы не правы! — вопреки тому, какую чувствую безысходность, сдаваться не намерена. — На каждого важного человека найдется еще более важный! Я не из тех, кто будет молчать в тряпочку.

Он делает резкий рывок и хватает меня за шею. Сдавливает так, что воздуха становится меньше, но пока достаточно, чтобы не задохнуться. 

— Безрассудная маленькая птичка. Понимаешь, что я могу тебя раздавить? 

Да плевать! Меня уже несет от всплеска адреналина в крови. 

— Так давите! Скорее. Убейте! Посмотрим, как будете объяснять завтра наличие трупа в своем кабинете, — хриплю я, сама не понимая, откуда берутся силы к сопротивлению. Кровь стучит в висках. Страшно до чёртиков. — Делайте, что хотите, но не ждите от меня разрешения и покорности!

На секунду мне кажется, что это полный... конец. Сейчас сдавит пальцы сильнее, и воздух перестанет окончательно поступать в легкие... 

— Отец! — раздается от входа голос и грохот захлопнувшейся двери. — Ты мог бы и прислушаться к ее словам. Девчонка права. Лишишься должности из-за нее? Уверен?